Истина - это знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты.
Объективная истина — это такое содержание знания, которое существует само по себе и не зависит от человека.
Абсолютная истина — это исчерпывающее достоверное знание о природе, человеке и обществе; знание, которое не может быть опровергнуто в процессе дальнейшего познания. (Например, Земля вращается вокруг Солнца).
Относительная истина — это неполное, неточное знание, соответствующее определённому уровню развития общества, зависящее от определённых условий, места, времени и средств получения знаний. Может изменяться, устаревать, заменяться новым в процессе дальнейшего познания. (Например, изменения представлений людей о форме Земли: плоская, в форме шара, вытянутая или приплюснутая).

Критерии истины - то, что характеризует истину и отличает её от заблуждения.
1. Всеобщность и необходимость (И. Кант);
2. Простота и ясность (Р. Декарт);
3. Логическая непротиворечивость, общезначимость (А. А. Богданов);
4. Полезность и экономность;
5. Истина - это «естина», то, что есть на самом деле (П. А. Флоренский);
6. Эстетический критерий (внутреннее совершенство теории, красота формулы, изящество доказательств).
Но все эти критерии недостаточны, универсальным критерием истинности является общественно-историческая практика: материальное производство (труд, преобразование природы); социальное действие (революции, реформы, войны и т.д.); научный эксперимент.
Значение практики:
1. Источник познания (практика ставит перед наукой жизненно важные проблемы);
2. Цель познания (человек познаёт окружающий мир, раскрывает законы его развития, чтобы использовать результаты познания в своей практической деятельности);
3. Критерий истины (пока гипотеза не проверена на опыте, она останется всего лишь предположением).

« Истина - пробный камень самой себе и лжи».

Бенедикт Спиноза, известный нидерландский

философ Нового Времени.

С древнейших времен люди пытались найти истинное, абсолютное знание. Когда мы говорим о знании, то имеем в виду, что в нем мы видим истинное положение вещей. Но что такое истина? Каковы ее критерии, которые способны отличить истинное знание от ложного? На эти вопросы мыслители давали сотни разных ответов. И по сей день проблема истинности продолжает оставаться одной из самых важных проблем философии.

В середине 20 века в связи с новыми научными открытиями вопрос о критериях истинного знания встал особенно остро. Философы всего мира спорят о таких вопросах как взаимосвязь науки и философии, научная рациональность, проверка истинности научных гипотез, и, в целом, о критериях истинности и научности.

Для философов проблема истины шире проблемы критериев истинного знания. Например, мы можем рассуждать об «истинной справедливости» или «истинном герое нашего поколения». В более узком смысле истина – «точное и достоверное отображение реальности в знании».

За последние несколько десятков лет ученые Запада пытаются отыскать основополагающие методологические подходы для того, чтобы обнаружить точные критерии истины для философской и научной деятельности. Таким образом произошел качественный сдвиг в развитии эпистемологии – философском учении о знании. Тем не менее, это вряд ли сможет привести к решению базовых проблем эпистемологии.

В своем реферате я попытаюсь ответить на основные вопросы об истине, как-то: непосредственно проблема истинности, разновидности истинного знания, существующие взгляды на критерии такого знания. Также я коснусь вопросов верификации научных гипотез.

Подведу итог: главной целью и задачей моей работы является рассмотрение и изучение достаточно интересной проблемы, которая волнует не только философов и мыслителей, ученых и профессоров, но и обычных людей – проблема истины. Ведь нам также немаловажно знать, что действительно является истинным, а что неверным, а возможно и опасным знанием.

1. Проблематика понимания понятия «истина»

Начну разговор о проблеме истинности с понимания понятия «истина». Словарь современной философии определяет понятие “истина” следующим образом: “Истина (греч. aletheia, букв. - “нескрытность”) - знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним. К числу основных свойств , признаков истины можно отнести:

Объективность по своему внешнему источнику и субъективность по содержанию и форме;

Единство абсолютного, устойчивого (т.е. “вечные истины”) и относительного, изменчивого в ее содержании;

Взаимосвязь абстрактного и конкретного (“истина всегда конкретна”).

Истина есть процесс, а не результат.

Основной концепцией истины является классическая концепция , автором которой является Аристотель. Великий мыслитель полагал, что истинным является то, что полностью соответствует реальному положению дел. То есть, он полагал, что любое утверждение, которое не противоречит реальности мира. Долгое время эта концепция являлась основополагающей, поскольку была самой простой и ясной; она вряд ли могла породить серьезные проблемы и критику. Но с течением времени стали выявляться недостатки подобного понимания понятия истины.

Многие критики спрашивали себя: а что такое «соответствие»? Каждый человек по-разному понимает значение этого слова: для кого-то одни события или явления идентичны друг другу, а для кого-то они абсолютно не похожи. Это первая слабая сторона классической концепции истины. Следую этой концепции, хотелось бы знать, что делать с основными законами физики или понятиями типа «энергия», «молекула», и.т.д. ? Например, как мы можем соотнести утверждение «энергия сохраняется во всех замкнутых процессах» с каким-либо конкретным объектом в нашем мире. Кто когда-нибудь видел, ощущал энергию? Полагаю, что никто. Поэтому, согласно концепции Аристотеля, это утверждение неверно, хотя все мы знаем, что основной закон природы.

Из-за явных недостатков классической концепции истины многие люди взяли на веру то, что истина – это некое совершенство знаний, идеал, к которому нужно стремиться, но невозможно достичь. Такая истина носит название регулятивной идеи. Появились другие концепции истины: прагматистская и когерентная.

Стоит добавить, что ценность знания есть степень его истинности. Истина – это свойство знания.

Мы все знаем, что истинным знание может быть в виде чувственного или понятийного образа. Например, мы можем помнить какие-то отрывки из нашего прошлого: это есть истина, но не чувственная, так как мы не можем увидеть ее в реальности. Однако можем ли мы сказать, что замысел о нашем будущем – истина? Разумеется, нет. Сам замысел основан на прошлом и настоящем. Он должен опираться на истинное знание. Тем не менее, можно ли утверждать, что замысел истинен? Вряд ли. Скорее всего, мы оценим наше намерение в понятиях необходимости, полезности и выполнимости, а не истинности или ложности.

Как видим, истина – объективное содержание опыта, суждений, учений, теорий и единой картины мира в его развитии. Истинные знания о реальности помогают людям в практической деятельности, помогают предвидеть будущее, оценить его сейчас, а не потом. К сожалению, люди познают мир через многочисленные ошибки и крайности. Для того, чтобы кто-то открыл истину, нужен труд сотен людей, которые прошли через все ошибки и неудачные поиски.

Человек склонен к заблуждениям. Особенно это относится ко всему, что называется сверхъестественным, потусторонним, религиозным. Вымысел часто принимают за истину, особенно в религиозном сознании. Более того, вымысел необходимо отличать ото лжи. Но в любом отклонении от истины, будь то преднамеренная ложь или несознательная ошибка, присутствуют частицы реального мира: ведь заблуждения взяты из нашей жизни. Однако это именно заблуждения, никак не помогающие нам найти истинное знание.

Понятие истины вторично. Не существует неизменного или конечного знания. Любой предмет познания неисчерпаем, он находится в постоянном развитии. Если изменится окружающий мир, то и сам объект поменяет свои свойства. Самые достоверные научные знания носят относительный характер. Добавлю, что в научном мире каждый новый шаг, новое открытие – это открытие новых просторов незнания. Процесс познания – это бесконечный процесс. Полностью преодолеть неполноту, вероятность и относительность наших знаний о мире невозможно. Даже сам человек до конца так и не изучен, не говоря уже об окружающем мире. Мое мнение таково, что все равно не стоит считать, что все, что мы знаем – всего лишь предположение, гипотеза. Прогресс не должен стоять на месте, знания человека о мире должны с каждым днем становиться полнее и точнее.

2. Абсолютная и относительная истина

Говоря об истинности, невозможно не затронуть тему относительности и абсолютности истины. Существует два совершенно противоположных взгляда. Первая точка зрения – истинное знание абсолютно.

Сторонники этого мнения полагают, что истина объективна, не зависит от субъективных предпочтений и собственных взглядов. Если истина абсолютна, то содержание ее полностью соответствует действительности и не может быть изменено в результате новых открытий науки. Значит, абсолютная истина не может быть опровергнута кем-либо. Она неизменна на любом временном промежутке, в любую эпоху. Абсолютное знание с момента его открытия не должно встречать возражений. Абсолютная истина – это содержание знания, которое не может быть опровергнуто будущим развитием науки. Наоборот, она должна постоянно дополняться жизненным практическим опытом. Такая истина – предельное знание об объекте.

Сторонники теории относительной истины убеждены, что наше знание относительно; оно зависит от многих факторов: уровень развития науки, условия существования общество, политическая ситуация в мире, уровень практики, способности ученого. Относительное знание не обладает свойством завершенности, является неполным. Более того, с течением времени такое знание может быть опровергнуто новыми достижениями или открытиями. Каждая новый этап в развитии науки сопровождается опровержением старых взглядов и теорий или дополнениями к ним.

На мой взгляд, развитие науки – это движение к абсолютной истине. Удельный вес абсолютного знания постоянно возрастает. Каждую следующую теорию мы найдем гораздо более полной и глубокой. Таким образом, наука располагает в большей степени относительными истинами, хотя в ней присутствуют и крупицы абсолютных знаний. Не правильно и не рационально полагать, что существуют только лишь абсолютные истины. Важно помнить не только о том, что изучено, но и о том, какие колоссальные открытия еще ждут впереди.

3. Критерии истинности знания

Проблема критериев истины многогранна, она имеет много сторон ее рассмотрения. Исследования ученых показывают невозможность конечного числа критериев истинности. Это связано с постоянным развитием и изменением науки, совершенствование способов и методов познания и переходом науки на новый этап. Поэтому существует большое количество различных ответов на вопрос: так все-таки каким же должны быть критерии истинного знания?

Критерием различия истинного и ложного можно считать мысленное или практическое действие, которое может дать точный ответ на вопрос: соответствует ли знание познавательному объекту. Проблема критерия истины сводится к вопросу о связующем звене, которое выступает основанием для сравнения реальности и ее отражении в сознании человека.

Спиноза, Лейбниц, Декарт считали, что главный критерий истины – ясность и внятность познаваемого. Ясно то, что не вызывает сомнений. Такое понимание критериев истинности опирается на силу логики нашего мышления. На ясности и отчетливости мыслимого построен наш опыт. Такой критерий является не единственным критерием истины, хотя играет не последнюю роль в ее установлении.

Опираясь только на критерии ясности, можно совершить множество ошибок. Ясность и очевидность слишком субъективны. А истина не может быть основана на таком шатком «фундаменте». Мерилом истинности не может быть и точность и строгость . История не пощадила и эти взгляды: весь XX в. проходит под знаком определенной девальвации математической точности и формально-логической строгости в связи с обнаружением парадоксов теории множеств и логики, так что точность так называемых “описательных”, обычных наук оказалась в некотором смысле более “прочной”, чем точность самых “точных” наук - математики и формальной логики.

Уверенность в истинности знания также не может быть всеобщим критерием.

Сегодня предлагается много новых критериев. Я выделю первым из них общезначимость . То, что считают истиной большинство, то и есть правда. Общезначимость служит гарантией против самовнушения, обмана или заблуждения. Но еще Демокрит отметил, что простое большинство голосов не решит вопрос об истинности. В истории существуют примеры, когда изобретатели или ученые были одиноки в своих верных, как потом оказалось, знаниях. Например, учение Коперника долго считалось ложным, хотя он оказался единственным, кто был прав. Следующими критериями современные ученые и философы считают достоверность, оправданность, прогрессизм и нетривиальность .

Говоря о критериях истины, стоит вспомнить классификацию истин, о которой я упомянула в начале своего реферата. Существует когерентная теория истины и прагматизм . В когерентной концепции истины основным критерием является его согласованность с определенной системой знания . В качестве системы знаний выступают фундаментальные знания: философские принципы причинности, сохранения энергии, самоорганизации мира, и.т.д. Самым известным сторонником такого критерия является Гегель. Знание о явлении или событии должно соответствовать знаниям о мире в целом. Это означает, что частные истины должны быть частью единой объективной, т.е. абсолютной истины. Такой критерий отражает реальные механизмы рациональной приемлемости знаний. Позиция прагматиков несколько иная. Они утверждают истинным такое знание, которое может успешно применяться на практике. Основоположником прагматизма считают американца У. Джеймса. Выступающая в качестве критерия истины практика обладает всеми необходимыми для этого свойствами: обращенной к объекту и выходящей за пределы сферы знаний деятельностью; всеобщностью, поскольку практика не ограничена деятельностью индивидуального субъекта познания; необходимой чувственной конкретностью. Практика предполагает переход от мысли к действию, к материальной действительности. При этом успех в достижении поставленных целей свидетельствует об истинности знаний, исходя из которых, эти цели ставились, а неудача - о недостоверности исходных знаний.

Обосновывая роль практики в качестве критерия истины, стоит заметить, что практика имеет двойственную природу. В ней есть объективный компонент - это предметная деятельность по законам объективного мира. С другой стороны, в практике всегда опредмечены достижения человеческого духа, практика осуществляется на основе знания, носителем которого является человек. В практике знания человека приобретают материальную форму, перевоплощаются в явления и объекты материального мира. Практика, таким образом, объединяет в себе черты субъективного и объективного.

Тем не менее, чувственная конкретность практики не означает, что она должна подтверждать истинность каждого понятия, каждого акта познания. Вообще говоря, этот критерий не всегда можно использовать. Существуют такие знания, которые нельзя перевести в материально – чувственный план. Приведу пример. Вряд ли мы сможем найти такой тип практики, с помощью которого можно проверить теоретические идеи высшей математики. Мы не сможем обосновать практикой и войны в прошлом, и собственно само философское знание. Практическое подтверждение получают лишь отдельные звенья рассуждений того или иного познавательного цикла; большинство же актов познания осуществляется путем вывода одного знания из другого, предшествующего; процесс доказательства происходит часто логическим путем.

Логический критерий всегда сопутствует критерию практики как необходимое условие реализации последнего. Этот критерий в науке носит название критерия непротиворечивости : истинное знание должно выражаться в логически непротиворечивых формах. Логическое противоречие свидетельствует либо о заблуждении, либо о лжи. И все же логическое доказательство выступает лишь вспомогательным критерием истины, ведь в итоге этот критерий имеет практическое происхождение.

Велик удельный вес формально-логического критерия истины (вернее, точности и непротиворечивости) в сфере математического знания. Но и здесь только в области фундаментальной, “чистой” математики он выступает непосредственным критерием истинности математических построений. Что же касается прикладной математики, то здесь практика является единственным критерием истинности математических моделей, их эффективности.

Относительность практики как критерия истины заключается в том, что, будучи всегда исторически ограниченной, она не в состоянии до конца, полностью доказать или опровергнуть все наша знания. Практика способна осуществить это только в процессе своего дальнейшего развития.

“Неопределенность”, относительность практики как критерия истины находится в единстве с ее противоположностью - определенностью, абсолютностью. Значит, относительность практики как критерия истины соответствует относительной истине, характеру знаний, которыми человечество располагает на данном этапе своего исторического развития.

Критерий эвристичности вступает в силу, когда ранее рассмотренные мною критерии не позволяют обосновать истинность или ложность знания. Эвричтичность характеризуется накоплением новых знаний. Из двух теорий та будет являться истинной, в которой теоретический рост опережает эмпирический. Тогда данная истинная теория может предсказать новые факты.

Существует критерий красоты . Однако красота как критерий истинности понимается как удовлетворенность результатами познания. Англичанин П. Дирак утверждал, что «красивая» теория не может быть неверной. Истинное знание отличается особой гармонией, элегантностью.

В науке есть принцип, который был разработан американцем К. Поппером. Он носит название принцип фальсификации . Смысл его сводится к проверке теорий эмпирическим образом. Ученый убежден, что наука не способна иметь дело с истиной и не существует механизма, который позволил бы выделить из разнообразия существующих знаний истинные и ложные. К. Поппер полагает, что научными могут быть лишь те гипотезы, которые в принципе могут быть опровергнуты эмпирическими данными. Он считает, что доказать можно все, в том числе и неверное умозаключение. Самый известный исторический пример этому – искусство софистов. Для полного подтверждения теории порой невозможно учесть все частные случаи. А для того, чтобы признать теории ложной достаточно всего лишь одного противоречия, одного частного случая, в котором какое-либо положение теории не выполняется. Принцип фальсификации соответствует отличному изречению И. В. Гете: «Гораздо легче найти ошибку, нежели истину». Ввиду этого теория должна быть сформулирована таким образом, чтобы была возможна ситуация, в которой она будет опровергнута. Только такая теория будет являться научной. Неопровержимая гипотеза априори не может быть научной.

Заключение

Подведу итог. В своем реферате я попыталась рассмотреть одну из самых древних и интересных проблем философии – проблему истинности. Я рассказала о двух основных взглядах на истину: существование относительной и абсолютной истины. Говоря об этой проблеме, невозможно не упомянуть критерии, по которым отделяют истинное знание от ложного. Я постаралась выделить основные критерии, которые известны современной науке: критерий ясности и определенности, критерий точности, критерий красоты, критерии общезначимости, достоверности, прогрессизма, нетривиальности, оправданности, критерий согласованности с системой знания, критерий практики, логический критерий и критерий эвристичности.

В заключение хотелось бы высказать свой взгляд на проблему истинности и ее критериев. Я убеждена, что абсолютной истины нет или, по крайней мере, человек не способен ее достичь. Если бы истина была абсолютной, то когда-нибудь человек познал бы все: весь окружающий мир, себя, природу. Он проник бы в самые глубины мироздания, ответил на самые сокровенные вопросы, изучил бы все тайны бытия и существования. Да, вероятно, это было бы замечательно. Человечество тогда избавилось бы ото всех болезней, пороков, несчастий. Однако не стоит забывать, что в таком случае у человека не осталось бы на свете того, чего он не знал. А это, на мой взгляд, означало бы конец всему. Человеческие возможности, к сожалению ли, к счастью ли, ограничены. В том числе он ограничен и в своем познавательном опыте. Пока существует относительная истина, пока мы видим цель и всеми силами желаем ее достичь, прикладывая все усилия, пока мы хотим что-либо познать, мы будем продолжать развиваться, эволюционировать и «взрослеть». Будет увеличиваться не только багаж знаний всего человечества, но и, хотелось бы верить, культурное и нравственное развитие людей по всему миру.

Также как не существует абсолютной истины, как мне кажется, не может быть и какого-то одного универсального критерия истинности знания. Мне кажется, что только комплекс, сочетание самых важных критериев способно определить истинность знания. Вероятно, самыми важные критерии – это точность, проверка практикой, оправданность. Но в условиях реальности 21 века я бы еще добавила критерий социальной эффективности. Мне кажется, что по-настоящему истинное знание должно приносить людям благо, пользу, менять жизнь людей в лучшую сторону. Зачем новые знания, пусть даже и верные, если они ничего не приносят человеку? Особенно это актуально сейчас, когда люди должны решить много серьезных проблем за короткий промежуток времени. Только истинное знание, новые открытия, работа и труд многих ученых сообща могут решить эти проблемы.

Проблема истинности, наверное, никогда не будет решена. В будущем философы будет предлагать все новые и новые критерии, возникнут новые концепции понимания истинного знания. Какие- то теории об истинности знаний покажут свою несостоятельность. Но для меня ясно одно: человек никогда не сможет открыть тайну, имя которой – объективная абсолютная истина.

Список используемой литературы

1) Философия: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. Отв. редакторы: В.Д. Губин, Т.Ю. Сидорина, В.П. Филатов. – М.:ТОН – Остожье, 2001. – 704 с.

2) Маритен Ж. «Об истине» // Работы Ж. Маритена по культурологии и истории мысли. М., 1992.

3) Ирхин В.Ю., Канцельсон М.И. «Критерии истинности в научном исследовании» // Новые идеи в философии науки и научном познании. Выпуск 1, Екатерибург, Наука, 2001. (Электронный

Конспект по философии

Истина есть процесс адекватного (верного, правильного) отражения действительности в сознании человека. Истина едина, но в ней выделяются объективный, абсолютный и относительный аспекты, которые в свою очередь можно рассматривать как относительно самостоятельные истины.

В объективной истине отражается реальное положение вещей, мир, как он существует вне и независимо от нашего сознания. В этом смысле можно сказать, что объективная истина не зависит ни от человека, ни от человечества. Но в самой по себе действительности истин нет. Истиной характеризуется лишь наши познавательные образы, наше знание о действительности. Поэтому истина и субъективна.

Абсолютная истина – это полное, исчерпывающее, точное знание об объекте исследования, знание, не опровергаемое, а только дополняемое и развиваемое, последующим развитием науки. Такие истины нам, естественно, недоступны. Абсолютная истина – это только регулятивная идея, т. е. некоторый идеал, к которому безусловно нужно стремиться, но достичь и удостовериться в котором невозможно. В реальном своем выражении абсолютная истина есть понятие потенциальной бесконечности человеческого познания мира, предел, к которому стремится наше знание. К абсолютным истинам нередко относят «вечные» или «окончательные» истины, истины факта (даты рождения, смерти и т.п.). Хотя и здесь есть относительный момент – само летосчисление. Наиболее корректным можно считать определение абсолютной истины как совокупности моментов завершенного, непреходящего знания в составе истин относительных.

Понятие «относительная истина » служит для обозначения конечных, ограниченных моментов человеческого познания мира, приблизительности и несовершенства наших знаний о действительности, определенных ступеней или порядков углубления в ее неисчерпаемую сущность. Относительная истина зависит от реальных исторических условий своего времени. Разница между абсолютной и относительной истиной – лишь в степени точности и полноты отражения действительности. Абсолютная и относительная истины на самом деле – неразрывные аспекты истины объективной.

Современная трактовка истины включает следующие моменты.

1) действительность – объективная реальность из явлений и сущностей;

2) в понятие действительности входит и субъективная, и духовная реальность;

3) познание, его результат – истина и объект познания понимаются как неразрывно связанные с практикой, истина воспроизводима на практике;

4) истина не только статичное, но и динамичное образование, процесс.

Объективная истина имеет три аспекта :

1) бытийственный – фиксация в ней бытия, предметно - субстрактного и духовного; при этом истина обретает собственное бытие;

2) аксиологический – нравственно - этическая ее наполненность, ее ценность для морали и для практики человека;

3) праксеологический – истина связана с практикой.

Важно обратить внимание на конкретность истины. Абстрактной истина не бывает. Истина всегда «приписана» к определенному месту и времени. Конкретность истины следует понимать также и как нарастание ее единства за счет выявления и синтеза все новых и новых (многочисленных и разнообразных) ее сторон.

Критерий истины – средство проверки истинности или ложности того или иного утверждения, гипотезы, теоретического построения и т. п. Проблема критерия истины до конца не разрешена.

Критерии истины делятся на внешние и внутренние.

В качестве внешних критериев выделяют практику (диалектический материализм), полезность (прагматизм), самосогласованность (или когеренцию).

Критерием истины не может быть публичное или всеобщее признание. Если какую - то информацию разделяет большинство, то это не значит, что на их стороне истина (предрассудки). Как показывает история, истина поначалу является достоянием либо одного человека, либо небольшого круга единомышленников, но рано или поздно становится достоянием большинства.

Не являются критерием истинности знания и благоприятные или полезные последствия его применения (прагматизм). Прагматизм чаще всего выступает в индивидуалистической форме. Это весьма сомнительный критерий, хотя истина, если это действительно истина, так или иначе общественно полезна.

Не годится на роль критерия истины и когеренция, т. е. самосогласованность, знания. Если к уже существующей, наличной системе знания непротиворечивым образом присоединяется новое знание, то это еще не знак того, что оно истинно. У когеренции как критерия истины, конечно, есть рациональное зерно: мир – единое целое; знание об отдельной вещи или единичном явлении должно соответствовать и согласовываться с системой знаний о мире в целом. Рано или поздно истина обнаруживает, раскрывает свой системный характер, свою открытость и внутреннюю пригнанность к другим истинам.

Но главным, решающим критерием истины (впервые введенным в таком качестве марксизмом) является практика, т. е. материальная предметно - чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира – природного и социального. Истинность научных теорий окончательно проверяется на практике теми или иными способами (непосредственно с помощью эксперимента или опосредованно – путем логического доказательства на основе практической проверки исходных положений данной теории). Развивающаяся общественная практика может полностью подтвердить или опровергнуть то или иное человеческое представление.

Разумеется, этот критерий тоже не абсолютен. Практика носит всегда конкретно - исторический характер, развивается, совершенствуется, конкретизируется. И то, что недоступно ей сегодня, может стать доступным завтра. Кроме того, практика может быть искаженной. Кроме того, неясен пока сам механизм работы практического критерия истины. Однако более точного и надежного критерия, чем практика, у людей просто нет.

Произведено выделение и сравнение критериев истинности и научности знания. Вначале показано, что имеющаяся тенденция отказа от категории истины проявляется в предложениях заменить ее понятиями достоверности, правдоподобия, смысла. Такая позиция создает ситуацию парадоксальной самореференции: если истины нет, значит, то, что утверждается постмодернистами и следующими в их фарватере отечественными авторами, тоже не истина. Поэтому последовательное проведение постмодернистских положений приводит к их самоликвидации.

Категория истины в наше время - центральное понятие гносеологии. Верной теорией истины является классическая, или корреспондентская. Она может включать в себя адекватные моменты концепций когеренции, прагматизма, конвенционализма и др. Ни отсутствие сомнения, ни польза, ни мнение большинства, ни соглашение ученых, ни свидетельство авторитета не являются критериями истины. Ведущим критерием истины служит эмпирическое подтверждение. Базовый его компонент – статистически достоверное наблюдение. Оно функционирует или в виде чистого наблюдения, или в виде наблюдения в составе практики, в том числе эксперимента. Производными от эмпирического подтверждения критериями истины служат логическая доказуемость, эвристичность, простота и красота. К критериям научности знания отнесены доказательность (рациональность), непротиворечивость, эмпирическая проверяемость, воспроизводимость эмпирического материала, общезначимость, системность (когерентность), эссенциальность, однозначность терминов, способность к развитию. На основе этих критериев дана обобщенная дефиниция научного знания. Выделены также критерии культуры научного исследования и критерии самостоятельности науки.

Ключевые слова: истина, теории истины, критерии истины, парадоксальная самореференция, эмпирическое подтверждение, критерии научности.

In the article the authors define and compare the criteria of truth and scientific knowledge. First, they show that the existing trend of eliminating the category of truth manifests itself in proposals to replace it with the concepts of truthfulness, credibility, and sense. Such a position creates a paradoxical situation of self-reference: if there is no truth, then it means that what is approved by the post-modernists and their Russian followers is also untrue. Therefore, the consistent implementation of the postmodern provisions leads to their self-destruct.

Today the category of truth is the central concept of epistemology. Meanwhile, the correct theory is the classical theory of truth, or the correspondent one. It can include some adequate concepts of coherence, pragmatism, conventionalism and others. Yet, neither the absence of doubt, nor the benefit, nor the majority opinion or agreement of scientists, nor the evidence of authority is a criterion of truth. The leading criterion of truth is its empirical justification. Its basic component is a statistically significant observation. It operates either as a pure observation or practical and experimental observation. The empirical evidence produces such criteria of truth as logical provability, heuristic character, simplicity and beauty. The scientific criteria for knowledge include classified evidence (rationality), consistency, empirical verifiability, and reproducibility of empirical material, validity, coherence, unambiguous terms, and the ability to develop. On the basis of these criteria, we give a general definition of scientific knowledge. We also define the criteria of cultural research and criteria of scientific independence.

Keywords: truth, truth of the theory, criteria of truth, paradoxical self-reference, empirical evidence, scientific criteria.

В последнее время усилилось внимание философов к проблеме истины. При этом нередко истинность знания отождествляется с его научностью. Цель статьи – показать различие между критериями научности и критериями истинности знания. Имеются также еще два ряда критериев, относящихся к научному знанию, – критерии культуры научного исследования и самостоятельности науки. О них мы тоже кратко скажем. Все эти четыре ряда критериев связаны друг с другом и частично пересекаются. Их смешение затрудняет разработку проблем философии науки.

Прежде чем говорить о научном знании, следует отметить тот плюрализм мнений, который имеется по вопросу о необходимости понятия истины и ее сущности. Вспомним, что Пифагор в свое время утверждал: «Иные… рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы – до единой только истины» [Царегородцев и др. 2012: 15]. Некоторые философы, подобно Сократу, Дж. Бруно, М. Сервету, шли за нее на смерть. Многие современные мыслители уже не являются жадными до истины, а о способности выпить яд или взойти на костер в наше время и помыслить нельзя. В свое время М. Лютер убеждение в существовании истины выразил следующим образом: «На том стою и не могу иначе». Постмодернист в наше время мог бы сказать так: «Стою на этом, но могу на другом и вообще на чем угодно».

Отказ от истины проявляется в разной степени. А. В. Павлов отмечает, что «истина гуманитарной науки… имеет творческий… исторически и регионально меняющийся характер и нередко обозначается более слабыми понятиями достоверности, правды и правдоподобия » [Павлов 2010: 233]. Но в чем их отличие от истины, не объясняет. В. М. Пивоев пишет: «Для естественного и технического знания важной характеристикой является истинность, но в сфере социальных и гуманитарных наук, в связи с присутствием субъективных интересов индивидов и масс, категория “истинности” не вполне применима, поскольку приобретает субъективно-оценочный подтекст, здесь уместнее использовать категорию “достоверности”» [Пивоев 2013: 99]. В чем заключается достоверность, автор не сообщает.

Наконец, существует радикальная точка зрения, заключающаяся в том, что понятие истины утратило свою значимость и должно быть устранено не только из философии, но и из науки. Эту точку зрения отстаивают философы-постмодернисты Ж. Деррида, Р. Рорти и др. [Губанов 2010: 54–68]. Сторонники данной позиции имеются и среди отечественных авторов.

Журнал «Эпистемология & Философия науки» провел панельную дискуссию, ведущее положение которой – необходимость замены в науке понятия истины понятием смысла. Эту позицию разделяли Л. А. Маркова , А. П. Огурцов , Ю. С. Моркина . Л. А. Маркова отмечает, что нечеткость границы между классикой – неклассикой, истиной – ложью, субъектом – предметом приводит к понятию «смысл», который «присутствует в каждой из сторон противостояния» [Маркова 2009: 53]. Согласно А. П. Огурцову, «вместо понятия “истина” теорию науки можно построить на основе понятия “правдоподобность научных теорий”» [Огурцов 2009: 66]. Только один участник дискуссии, А. Л. Никифоров, сохранил здоровую критичность к попыткам устранить из науки понятие истины; в частности, он отметил, что «понятие смысла настолько неопределенно и расплывчато, что его использование для характеристики науки ничего не проясняет » [Огурцов 2009: 62].

По результатам данной дискуссии получается, что не только философия, но и наука должна быть без истины. И это пространно обосновывается в журнале, который должен всемерно способствовать развитию науки. К счастью, представителям частных наук нет никакого дела до таких сверхутонченных дискуссий, которые чем-то напоминают описанную Г. Гессе «игру в бисер». Ученые как искали, так и будут искать истину. А о философах, с упоением разрабатывающих в «Эпистемологии & Философии науки» микроскопические нюансы аналитической философии и напрасно мечтающих стать там «своими», можно, перефразировав известного всем автора, сказать, что «страшно далеки они от науки».

Позиция Ж. Деррида, других постмодернистов и некритически принимающих их взгляды отечественных авторов, отрицающих необходимость понятия истины, создает ситуацию парадоксальной самореференции – необходимости отнесения своих ключевых положений к собственному учению. Если деконструкция влечет за собой разрушение всех классических философских понятий, включая и понятие истины, то Ж. Деррида и его сторонники обязаны объяснить, продолжают ли они считать, что выдвинутые ими положения являются истинными. Если они отвечают утвердительно, то оказываются логически непоследовательными, так как ранее заявляли, что истины не существует. Если же они отвечают отрицательно, то есть полагают, что их высказывания неистинны, то трудно видеть в том, что они ранее утверждали, что-либо серьезное. Итак, последовательное проведение постмодернистских положений приводит к их самоликвидации: если истины нет вообще, значит, и то, что говорится постмодернистами, тоже не истина. Ответа на этот парадокс не дали ни западные, ни отечественные постмодернисты.

Мы солидарны с Ф. А. Селивановым в том, что категория истины и в наше время – центральное понятие гносеологии, правильной теорией истины является классическая, или корреспондентская, теория, берущая начало в трудах Аристотеля, по сравнению с которой все другие – неклассические – ее теории отягощены теми или иными «пороками субъективизма» [Селиванов 2008: 57, 74–76]. По словам Р. Декарта , четко выразившим концепцию корреспонденции, «истина… означает соответствие мысли предмету».

К неклассическим концепциям относится концепция когеренции , развитая О. Нейратом и Р. Карнапом. Эта концепция, как известно, в качестве истины понимает знание, согласованное с другим знанием. Любое новое предложение истинно, если оно может быть введено в систему утверждений, не нарушая ее внутренней непротиворечивости. Истинность – это самосогласованность знания. Быть истинным – значит быть элементом непротиворечивой системы знания. Как следует из содержания второй концепции, она описывает не сущность истины (не отвечает на вопрос «что есть истина?»), а такие ее важные характеристики, как логическая непротиворечивость, системность, целостность. Поэтому если устранить претензии этой концепции на объяснение сущности истины, ее результаты при правильной их интерпретации можно считать не альтернативными, как полагают некоторые авторы, а дополнительными к классической концепции.

К неклассическим учениям об истине относятся еще прагматистская и конвенционалистская концепции. Первая из них, согласно Ч. Пирсу и У. Джемсу, истинным считает знание, полезное в жизни, а вторая, согласно А. Пуанкаре, – результат соглашения ученых. Но и в этих концепциях не раскрывается сущность истины, а последняя неоправданно отождествляется с критерием истины, который к тому же трактуется неверно.

Философия осмысливает и обобщает весь человеческий опыт, начиная от повседневности и заканчивая высшими научными достижениями. В обыденных рассуждениях людей без высшего образования, в разговорах ученых и политиков, деятелей искусства и шоу-бизнеса, даже в разговорах детей слово «истина» (а часто ее приблизительный заменитель – слово «правда») подразумевает истину о чем-то , знание о какой-либо действительности. Истина непременно предполагает знание о какой-то внешней человеку реальности. Знание, замкнутое на себя, не имеющее отношения к реальности, никакой истинностью обладать не может. Поэтому мы полагаем, что на вопрос о том, что есть истина, отвечает только первая концепция – концепция корреспонденции. Истина всегда есть истина о своем предмете , а не просто истина. Без соотнесенности с предметом понятие истины не имеет смысла, беспредметной истины, истины ни о чем , не бывает. По справедливому замечанию В. В. Ильина, «познание бывает либо предметным, либо никаким» [Ильин 1993: 93].

Поэтому весьма странными представляются высказывания в учебной литературе о том, что «к слабой стороне классической трактовки истины следует отнести и тот факт, что она практически не применима в гуманитарных науках, так же как и к оценке самих философских доктрин» [Философия… 2004: 241]. И еще: «Большинство философских утверждений нельзя оценивать как истинные или ложные» [Там же: 4]; «Очевидно, что классическое понимание истины, говорящее о соответствии знания действительности, не согласуется со спецификой предмета гуманитарной науки» [Там же: 268]. По мнению процитированных нами авторов, «философия исследует Универсум, то есть то, что в каждой вещи универсально» [Там же: 10]. Если классическая концепция истины к философии неприменима, то, следовательно, все содержание философии «Универсуму» (или другому предмету философии) не соответствует. Возникает вопрос: зачем же нужны философия и гуманитарные дисциплины (науками их уже, по-видимому, нельзя назвать), если они ничего в действительности не описывают и не объясняют, если между реальностью и гуманитарными построениями нет соответствия? По нашему мнению, распространение положений, подобных только что процитированным, – вызванный постмодернизмом результат растерянности и потери здоровой критичности к агностическим и релятивистским концепциям в условиях возникшего сейчас безбрежного плюрализма мнений и отсутствия ответственности за содержание публикаций со стороны авторов и издателей. Распространенной стала установка: «Я имею право на свою точку зрения», но без учета того, что эта точка зрения должна основываться на изучении всей истории философии и относящихся к теме данных частных наук.

Анализ различных сфер культуры позволяет заключить, что истина существует во всех науках: естественных, математических, технических, социальных, гуманитарных, философских. Существует также художественная истина, то есть истина произведений искусства, если они реалистичны. Разве А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, У. Шекспир, О. де Бальзак не дали нам истинных произведений? Имеется также нравственная истина, исходящая из критериев добра и зла: например, действия Киева сейчас по отношению к народу Донбасса – это зло, поскольку Киев убивает граждан, которые не хотят подчиниться фашистской хунте. И везде истина – соответствие знания объекту, то есть фрагменту действительности, с которым субъект взаимодействует. В гуманитарных и философских науках, а также и в искусстве объекты, предметы познания и истина имеют свои особенности, в частности объекты их обладают высокой степенью уникальности (хотя везде объекты уникальны), весьма сложны, изменчивы, содержат в себе субъективную реальность, не обладающую физическими свойствами. Эти особенности необходимо учитывать, не впадая в панику и не отказываясь от понимания истины как соответствия.

Перейдем теперь к проблеме критерия истины. Философы-рационалисты Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. В. Лейбниц предлагали считать таким критерием ясность и отчетливость мысли, ее очевидность, отсутствие сомнения. Признавая, что ясность и отчетливость – ценные качества мышления (в противоположность туманности и запутанности), нельзя все же считать их критерием истинности. Некоторые заблуждения тоже могут быть ясными, несомненными и отчетливыми, например впечатление движения Солнца вокруг Земли.

Представители прагматизма критерием истины провозгласили пользу. С их точки зрения, истинно то знание, которое полезно субъекту, обеспечивает ему успех в делах, карьере, общественной деятельности. Конечно, истинное знание может быть полезно человеку, однако и ложь кому-то может быть полезной, и даже более полезной, чем истина (поэтому, кстати, она существует и неудержимо распространяется).

Представители конвенционализма критерием истины считали соглашение ученых; истина – то, что ученые договорились считать таковой из соображений удобства, простоты, привычности. В действительности соглашение ученых признаком истинности не является: бывали случаи, когда большинство ученых разделяло ошибочное мнение, и наоборот, признавало неверной правильную идею. Соглашение не является и причиной истинности. Такой причиной служит соответствие знания объекту. А когда ученые убеждаются в наличии этого соответствия, тогда и возникает их согласие по поводу истинности данного знания. Соглашение – следствие доказательства истинности.

Близкий к конвенционалистскому критерий истины отстаивали русский философ А. Богданов и другие представители концепции общезначимости : истинно то, что соответствует мнению большинства. Однако общезначимость, как и соглашение ученых, является одним из следствий истинности знания, но не ее критерием. Еще Р. Декарт справедливо отмечал, что вопрос об истинности не решается большинством голосов.

Деятели тех сфер духовной жизни, в которых сильны элементы догматизма, в качестве критерия истины часто используют свидетельство авторитета . К таким сферам относятся религия и политическая идеология недемократических режимов. Здесь истинными считаются положения, согласующиеся с религиозными текстами, цитатами из программных документов, высказываниями лидеров. Последним неофициально (а иногда и официально) приписывается качество непогрешимости. Так, в католицизме действует догмат о непогрешимости папы римского. Авторитетом обычно обладают люди компетентные, способные и благородные, поэтому учет их мнений бывает, конечно, важен, особенно для молодежи. Однако носитель авторитета, как и любой человек, может заблуждаться.

Итак, ни ясность и отчетливость мысли, отсутствие сомнения в ее достоверности, ни польза, ни соглашение ученых, ни мнение большинства, ни свидетельство авторитета не могут быть признаны критерием истины. Анализ истории познания, особенно развития науки, показывает, что таким критерием служит эмпирическое, или опытное, подтверждение гипотез и теорий. Под опытом понимаются наблюдение и практика (деятельность по преобразованию, изменению бытия), в том числе эксперимент – научная практика. Это правильное положение в разных аспектах разрабатывали Ф. Бэкон, Дж. Локк, Л. Фейербах, К. Маркс, Ф. Энгельс и большинство отечественных философов XX в., считавших себя сторонниками диалектического материализма.

Опытное подтверждение выступает в нескольких формах, но базовым его компонентом служит наблюдение. Только не единичное, а статистически достоверное наблюдение, в котором снято влияние случайных непредусмотренных воздействий, ошибок восприятия, погрешностей приборов. Функционирование наблюдения в качестве базового компонента критерия истины бывает двух видов. Первый из них – чистое наблюдение, то есть осуществляемое без вмешательства в естественный ход процессов. Примером такого случая служит подтверждение гипотезы П. Ловелла о существовании новой планеты – Плутона – телескопическим наблюдением К. Томбо. Второй вид – наблюдение в составе практики, деятельности по преобразованию бытия, его целенаправленному изменению.

Для каждого вида познания характерны свои виды практики как критерия истины. Для естественных наук это проверочные эксперименты (специфический вид), промышленность, техника, сельское хозяйство (общие виды); для медицины – клиническая практика и частично эксперимент; для социальных наук – естественный социально-политический процесс; для философии – вся совокупная человеческая практика.

Чтобы понять, как функционирует эмпирическое подтверждение в качестве критерия истины, нужно рассмотреть полный познавательный цикл, включающий в себя проблему , гипотезу и теорию . Научное познание начинается с постановки проблемы. Проблема – это задача, требующая решения. Она стимулирует научный поиск и представляет собой знание о незнании, совокупность вопросов о том, что надо познать на основе уже имеющегося знания. Попытки решить проблему приводят к возникновению гипотезы – системы предположений, сформулированных на основе имеющихся фактов и теоретических знаний. К признакам состоятельности гипотезы относятся непротиворечивость, принципиальная эмпирическая проверяемость, предсказательные возможности. Невозможность проверки гипотезы делает ее несостоятельной. Не является состоятельной и гипотеза, объясняющая только те факты, которые были связаны с постановкой проблемы. Гипотеза должна предсказывать нечто ранее неизвестное.

Гипотетическое знание носит вероятностный, а не достоверный характер и требует проверки, обоснования. Из гипотезы путем умозаключений выводятся следствия – ожидаемые результаты, возможные факты. В дальнейшем эти ожидаемые следствия сравниваются с результатами эмпирической проверки, построенной на основе данной гипотезы. И если ожидаемые и практические результаты совпадают после множества испытаний, то данная гипотеза может быть признана истинной и приобрести уже качество научной теории. Таким образом, эмпирическая проверка, выполняя функцию критерия истины, превращает гипотезу в научную теорию, наиболее развитую форму знания, дающую целостное отображение существенных связей определенной области действительности.

Если же эмпирические результаты находятся в резком противоречии с ожидаемыми, то гипотеза отвергается как ошибочная и впоследствии заменяется другой. Чаще же эмпирическая проверка в чем-то подтверждает гипотезу, а в чем-то – нет. Тогда гипотеза модифицируется и вновь подвергается проверке. При этом необходимо учитывать не отдельные, а все имеющиеся на данном историческом этапе результаты опыта.

Использование ограниченной или устаревшей практики может послужить причиной заблуждения. Если выдвигается несколько гипотез, то более достоверной считается та из них, которая предсказала больше фактов, обнаруженных в реальности. Эмпирическая проверка корректирует гипотезу до тех пор, пока она не даст удовлетворительного объяснения всей совокупности имеющихся фактов. В целом доказательство истинности гипотезы протекает в форме логической цепи рассуждений, отдельные звенья которой проверяются эмпирически.

Некоторые авторы неоправданно отождествляют критерий практической полезности с критерием практики и на этом основании объединяют позиции прагматизма и диалектического материализма. На самом же деле это различные факторы, и критерием истинности является лишь практика. Совпадение результата, предсказанного гипотезой, с практическим результатом подтверждает гипотезу независимо от того, о полезных или вредных явлениях в ней идет речь. Например, клиническая практика подтвердила предсказанное медициной в начале 90-х гг. ХХ в. возрастание заболеваемости туберкулезом в нашей стране, хотя такое возрастание вредно для общества.

Авторы, отрицающие необходимость понятия истины, используют аргумент И. Канта о том, что мы знаем только наши восприятия и не знаем, что такое объект сам по себе, вне восприятия. Они полагают, что критерий истины отсутствует, поскольку невозможно сопоставить объект и знание о нем. Д. Юм, как известно, еще полагал, что из-за этого нельзя сказать, существуют ли объекты вообще, возможно, их и нет. Но приведенный аргумент не опровергает концепцию соответствия. Юм, Кант и многие агностики и скептики были правы в том, что человеку непосредственно даны ощущения и восприятия, но не сами объекты. Правы они и в том, что наше знание невозможно непосредственно , то есть прямо , сопоставить с объектом. Но они не приняли во внимание того, что у человека есть для этого опосредованный опытом косвенный способ, заключающийся в сравнении двух образов [Губанов и др. 2014: 84–92]. Субъект изучает объект и формирует о нем знание. Пока неизвестно, истинно ли оно. Путем оперирования с этим знанием по законам логики субъект выводит из него следствия и формирует модель ожидаемых явлений, то есть представление о них. Затем либо в эксперименте, направленном на вопроизведение этих явлений, либо в наблюдении за естественным ходом событий (когда эксперимент невозможен или не нужен) он сравнивает свою модель ожидаемых явлений с восприятием действительных явлений. Если они совпадают, то можно предполагать, что знание, из которого выведены ожидаемые следствия, истинно, то есть соответствует объекту.

Д. И. Менделеев, изучая свойства химических элементов, открыл периодический закон. На основе этого закона он предсказал существование неизвестных до этого трех элементов и их свойства. Впоследствии эти предсказанные элементы действительно были обнаружены и названы галлием, германием, скандием. Чем объяснить совпадение образа ожидаемых с образом действительных явлений? Очевидно, тем, что у Менделеева были знания, соответствующие действительности. А раз знания верны, то существуют и объекты этих знаний. Таким образом, совпадение умственно моделируемых результатов и результатов практики подтверждает как истинность знания, так и объективное существование внешнего мира.

Для достоверности в науке используют, конечно, не одну, а множество проверок. Развитие науки – непрерывная цепь гипотез и проверок, в ходе которых знание по своему содержанию все больше приближается к объекту. Что же касается чувственных восприятий, служащих единственным непосредственным каналом связи сознания с внешним миром и непременно участвующих в проверке истинности знаний, то их адекватность (образный, информативный характер) подтверждается фактом успешной ориентировки человека в окружающей среде как элементарной формы практики [Царегородцев, Губанов 1978: 64–70]. Если бы восприятия были неадекватными, то человек бы натыкался на предметы, попадал под машины, падал в ямы, съедал несвежие продукты, обжигался о горячие предметы и т. п. В определенных условиях восприятия могут стать и неадекватными (иллюзиями и галлюцинациями). Об этом становится известно тоже из практики по нарушению ориентирования, чем занимается психиатрия.

Итак, эмпирическая проверка, служащая ведущим критерием истинности и заключающаяся в сравнении образа предсказываемых явлений с образом реальных явлений, представляет собой косвенный способ сопоставления знания с реальностью. И другого способа нет, уж такова природа нашего познания. И если кого-то это огорчает, то, по словам еще одного известного классика, «ему уж ничем нельзя помочь». К счастью, история науки и все ее выдающиеся открытия показывают, что это не является непреодолимым препятствием для ее развития. Не обращая внимания на аргумент агностиков о невозможности сравнения знания с реальностью и используя описанный выше косвенный способ, ученые делали одно триумфальное открытие за другим.

В какой-то мере трудности обоснования истинности знания преодолевались за счет существования других ее критериев. Один из них – логическая доказуемость . О действии логического критерия можно говорить тогда, когда для установления истинности к практике непосредственно не обращаются, а используют уже удостоверенное знание. Например, ученый производит экспертизу проекта какого-либо технического устройства, предложенного инженером. Здесь на основе данных физики и логичных рассуждений ученый делает вполне обоснованное заключение о том, будет это устройство функционировать или нет. В дальнейшем, чтобы избежать действия каких-либо неучтенных факторов, одобренный проект все же проверяют на опытном образце, и если он дает ожидаемый эффект, то начинают серийное производство. Как видим, логический критерий является производным от эмпирического в двух отношениях: 1) при логическом обосновании как исходные используются положения, ранее подтвержденные эмпирически; 2) итоговый результат снова проверяется эмпирическим способом.

Еще один критерий истины – эвристичность , успешность применения данного знания в дальнейшем познавательном процессе. Имеется в виду, что знание можно признать истинным, если оно позволяет успешно решать новые познавательные проблемы. Такое знание характеризуется опережающим теоретическим ростом по сравнению с ростом эмпирических данных. Критерий выбраковывает тривиальные идеи, не обеспечивающие прироста информации. К последним относится, например, идея «непознаваемой жизненной силы» (энтелехии) в биологии и медицине, идея «абсолютного начала Вселенной» (мирового разума) в космологии, которые не дают никакого прироста информации.

В тех случаях, когда эмпирическая проверка пока недостаточна или отсутствует, либо невозможна (например, в некоторых разделах космологии, палеонтологии, геологии, в математике), кроме логического обоснования используются такие критерии, как простота и красота. Они служат средством установления предпочтительности при выборе конкурирующих гипотез. Простота предполагает объяснение данной предметной области минимальным числом положений. Какая из альтернативных гипотез проще? Та, которая при объяснении нового эмпирического материала не обрастает новыми допущениями и уловками. Красота, или эстетический критерий, представляет характеристику знания со стороны субъективной удовлетворенности им и подразумевает гармонию, совершенство теории. Этот критерий дает эффект, по-видимому, в результате того, что мир сам по себе красив, поэтому и картина мира, представляемая науками, тоже должна быть красивой. Исследователь интуитивно оценивает разные гипотезы и более гармоничную, стройную, изящную из них признает более истинной. Два последних критерия не обладают высокой надежностью и имеют вспомогательное значение по сравнению с эмпирической проверкой, которая служит определяющим и наиболее надежным критерием истинности.

В настоящее время, как уже отмечалось выше, часто критерии истинности отождествляются с критериями научности знания. Однако это два самостоятельных ряда критериев, хотя и связанных друг с другом. К критериям научности можно отнести следующие показатели.

Доказательность , или рациональность , – логическая обоснованность каждого положения другими, уже доказанными положениями. В случае ненауки истинность знания либо вообще не доказывается (например, в искусстве), либо в качестве обоснования приводятся лишь некоторые доводы (в обыденном знании, религии, псевдонауке). И только в науке неукоснительно соблюдается логический закон достаточного основания. Под таким основанием понимается полная совокупность заведомо истинных положений, из которых логически вытекает обосновываемое положение. Например, из положений «все металлы электропроводны» и «медь – металл» следует, что медь электропроводна. Данный критерий исключает из науки аргумент верой, то есть утверждение: «Это истинно, так как я в это верю».

Непротиворечивость – в научном знании не должно быть взаимоисключающих суждений. Критерий служит следствием логического закона противоречия: два отрицающих друг друга предложения не могут одновременно быть истинными. В ненаучном знании противоречия встречаются.

Эмпирическая (опытная, практическая) проверяемость – установление истинности или ложности теоретических положений путем их соотнесения с практическими результатами, получаемыми в эксперименте или наблюдении за естественным ходом событий. Критерий включает в себя два компонента – подтверждение (верификацию) и опровержение (фальсификацию). Первый компонент ориентирует на нахождение истинного, второй – на отсечение ложного в научном знании. Совпадение предсказанных гипотезой следствий с фактами (достоверными практическими результатами) служит критерием ее истинности, их несовпадение – критерием ложности. Один акт подтверждения или опровержения не решает проблему истинности какого-либо знания. Только благодаря длительному многоактному процессу верификации и фальсификации знание гносеологически приближается к объекту, становится возможным сделать заключение об его истинности. Эмпирическая подтверждаемость – ведущий критерий истины. Критерий истинности у́же критерия научности. Гипотеза может быть научной, но неистинной, например гипотеза теплорода.

Воспроизводимость эмпирического материала – факты, которые использовались при создании теории, должны статистически устойчиво повторяться в наблюдении или воспроизводиться в эксперименте. В научных публикациях принято описывать источники и методику получения эмпирического материала, по которым каждый ученый может повторить наблюдение или эксперимент и убедиться в достоверности эмпирических фактов.

Общезначимость (интерсубъективность) – вначале новые открытые положения, в том числе и законы, обычно признаются немногими лицами, но после их логического доказательства и эмпирического подтверждения они принимаются всем научным сообществом или большинством его членов.

Системность (целостность, когерентность) – все элементы научного знания связаны между собой и зависят друг от друга. На свойстве системности знания основывается логический критерий истины: если гипотетическое знание по законам логики соответствует уже принятому знанию, то оно тоже истинно.

Эссенциальность (от латинского essentia – сущность) – направленность на выявление сущности объекта. Под сущностью понимается совокупность причин и законов, определяющих существование и функционирование объекта. Знание этих причин и законов позволяет не только описывать, но и объяснять функционирование объектов – отвечать на вопрос не только о том, как, но и почему наблюдается данное явление или протекает данный процесс. Поэтому чисто описательное знание не может еще считаться научным, в лучшем случае его можно признать начальной стадией зарождения науки.

Однозначность – термины, выражающие главные научные понятия, должны иметь одно значение. В научном тезаурусе не должно быть омонимов (слов одинакового написания и звучания, но разного значения) и синонимов (слов разного написания и звучания, но одинакового значения). Однозначность наряду с доказательностью обусловливает точность научного мышления.

Способность к развитию – в науке постоянно генерируются новые идеи, уточняется и углубляется содержание понятий, критикуются гипотезы, ставятся новые эксперименты, осваиваются новые объекты, создаются инновационные методики, возникают неисследованные проблемные поля. В результате этого наблюдается непрерывный рост научного знания. По указанному критерию научное знание особенно сильно отличается от мифологии и религии, которые представляют собой неразвивающиеся системы знания.

Некоторые авторы в качестве критериев научности называют еще предметность знания и полезность, или практическую применимость [Лебедев и др. 2007: 155]. Думается, однако, что отмеченные признаки специфическими для научного знания не являются. Предметным является любое знание, без соотнесенности со своим предметом знания нет. Полезным также может быть любое, кроме псевдонаучного, знание: научное, обыденное, религиозное и художественное. Обыденное знание позволяет правильно ориентироваться в непосредственной окружающей среде. Религиозное и художественное знание полезно потому, что, говоря словами А. Н. Некрасова, сеет «разумное, доброе, вечное». А. В. Павлов к признакам научного познания относит, кроме предметности, доказательности, систематичности, еще проблемность, методологичность, объективность [Павлов 2010: 216]. Однако проблемность присуща и другим видам знания: обыденному – для решения житейских проблем, эстетическому – для реализации художественного замысла, религиозному – для решения теологами проблемы спасения души. Методологичность тоже присуща всем видам познания, поскольку без метода невозможно получение никакого знания. В обыденном познании это, например, наблюдение; в эстетическом – художественные приемы. Наконец, объективность присуща не только научному знанию, но также обыденному и художественному, то есть искусству .

Принятие и использование учеными указанных критериев обеспечивает достижение адекватности (или максимальной объективности) знания, что служит непосредственной целью науки. Все указанные критерии имеют не абсолютный, а относительный характер: в науках имеются фрагменты, не отвечающие каким-либо критериям. Но по мере развития наук эти моменты устраняются. Отмеченные критерии формируют идеал научного знания. Как и любой идеал, он недостижим. Но следует ли от него отказаться вообще и признать качественную тождественность всех видов знания, как это предлагают сделать постмодернисты? Нет, поскольку функция любого идеала – указание правильного направления движения, которое обеспечит желаемый эффект, в данном случае – достижение максимальной объективности знания.

В науке могут встречаться противоречия. Но они стимулируют ее развитие и разрешаются. Например, долгое время считали, что атом неделим, потом обнаружили, что он может распадаться на более мелкие частицы. Возникла дискуссия между сторонниками признания неделимости атома и их оппонентами. Противоречие было разрешено в признании следующего положения: атом неделим при химических реакциях, но делим при ядерных реакциях. Поэтому все положения химии как были, так и остаются истинными, но наряду с химией появилась новая наука – ядерная физика, объясняющая поведение атомов при другом, неизвестном до этого, типе реакций – ядерном.

Интерсубъективность не бывает всеобщей, абсолютной: в любой науке, даже математике (образце точности), имеются различные научные школы, которые не признают положений друг друга, борются, дискутируют, иногда даже нарушают научную этику. Но по истечении некоторого времени проявляется тенденция сближения научных школ, которая реализуется, как правило, не их основателями, а их учениками и последователями.

Поскольку все критерии научности не абсолютны, а относительны, то в науке наряду с истинным знанием всегда имеются заблуждения. Но эти заблуждения постоянно отсеиваются благодаря логическим доказательствам и эмпирическим проверкам. Наука стремится к истине, но имеет и заблуждения. Для решения вопроса о научности или ненаучности какого-либо знания необходимо использовать весь комплекс приведенных выше критериев.

Резюмируя все отмеченное выше, можно дать следующую обобщенную трактовку научного знания: научное знание – это сформированное на основе фактов развивающееся, логически доказываемое, эмпирически проверяемое, системное, непротиворечивое, общезначимое знание в форме восприятий, представлений, понятий, суждений, гипотез, теорий, приближающихся к адекватному (истинному) отражению сущности познаваемых объектов.

Научное знание отличается сложностью своей структуры, функций, способов его получения и обоснования. Поэтому помимо двух описанных рядов критериев имеются еще два ряда. Третий ряд – критерии культуры научного исследования. К ним относятся: проблематичность (наличие нерешенной проблемы), предметность (наличие актуального для исследования предмета), обоснованность опытом (эмпирическая проверяемость), наличие методологии (адекватных методов), особый язык, ограничения тематики в соответствии с принципом конкретности истины, цель, содержащая в сжатом виде результат как решение проблемы. Соблюдение этих критериев гарантирует, в частности, создание соискателями качественной диссертации, а другим ученым – возможность проверить результаты и в случае необходимости повторить их. По этой причине в науке обмана меньше, чем в других сферах социума.

Имеется еще и четвертый ряд критериев – критерии самостоятельности дисциплины, показывающие, что она является самостоятельной наукой, а не прикладным разделом другой науки. Это: 1) собственный предмет изучения, не совпадающий с предметом других наук; 2) наличие специфических методов; 3) особая форма практической реализации знания; 4) специфический категориальный аппарат и язык. Например, для медицины это: 1) взаимосвязь процессов нормальной и патологической жизнедеятельности организма и личности; 2) методы диагностики, лечения и профилактики болезней; 3) система здравоохранения; 4) категории нормы, патологии, здоровья, болезни и др. Различение указанных четырех рядов критериев позволит более адекватно описывать сущность, структуру, функции, способы получения научного знания.

Литература

Губанов Н. И. Нищета философии постмодернизма // Философия и общество. 2010. № 1. С. 54–68.

Губанов Н. И., Губанов Н. Н., Волков А. Э. Истина и ее критерии // Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. 2014. № 10. С. 84–92.

Декарт Р. Рассуждения о методе / Р. Декарт // Соч.: в 2 т. Т. 1. М., 1989.

Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М. : Изд-во МГУ, 1993.

Лебедев С. А., Ильин В. В., Лазарев Ф. В., Лесков Л. В. Введение в историю и философию науки. М., 2007.

Маркова Л. А. Перспектива науки: смысл как альтернатива истине // Эпистемология & Философия науки. 2009. Т. XXII. № 4. С. 48–57.

Моркина Ю. С. Эссе о смысле // Эпистемология & Философия науки. 2009. Т. XXII. № 4. С. 71–77.

Огурцов А. П. Альтернатива истине: смысл или правдоподобие // Эпистемология & Философия науки. 2009. Т. XXII. № 4. С. 63–67.

Павлов А. В. Логика и методология науки. М. : Флинта, 2010.

Пивоев В. М. Социальные и гуманитарные науки: специфика и соотношение // Вестник Ишимского государственного педагогического института им. П. П. Ершова. 2013. № 3. С. 91–101.

Селиванов Ф. А. Благо, истина, связь. Тюмень, 2008.

Философия в вопросах и ответах: уч. пособ. / под ред. А. П. Алексеева, Л. Е. Яковлевой. М., 2004.

Царегородцев Г. И., Губанов Н. И. Принципиальные основания существования адекватного и знакового отражения на чувственной ступени познания // Вестник АМН СССР. 1978. № 4. С. 64–70.

Царегородцев Г. И., Шингаров Г. Х., Губанов Н. И. Философия: учебник. 4-е изд. М. : Изд-во СГУ, 2012.

То, что А. В. Павлов называет признаками научного знания, на самом деле является третьим рядом критериев культуры научного исследования, которые особенно важны для аспирантов.

— достижение научной истины .

Применительно к философии истина является не только целью познания, но и предметом исследования. Можно сказать, что понятие истины выражает сущность науки . Философы давно пытаются выработать такую теорию познания, которая позволила бы рассматривать его как процесс добывания научных истин. Основные противоречия на этом пути возникали в ходе противопоставления активности субъекта и возможности выработки им знания, соответствующего объективному реальному миру. Но истина имеет множество аспектов, она может быть рассмотрена с самых различных точек зрения: логической, социологической, гносеологической, наконец, богословской.

Что же такое истина? Истоки так называемой классической философской концепции истины восходят к эпохе античности. Например, считал, что “тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, — лжет”. Долгое время классическая концепция истины доминировала в теории познания. В главном она исходила из положения: что утверждается мыслью, действительно имеет место. И в этом смысле понятие соответствия мыслей действительности совпадает с понятием “адекватность”. Иными словами, истина — это свойство субъекта, состоящее в согласии мышления с самим собой, с его априорными (доопытными) формами. Так, в частности, полагал И. Кант. Впоследствии под истиной стали подразумевать свойство самих идеальных объектов, безотносительных к человеческому познанию, и особый вид духовных ценностей. Августин развивал учение о врожденности истинных идей. Не только философы, но и представители частных наук сталкиваются с вопросом, что понимать под действительностью, как воспринимать реальность или реальный мир? Материалисты и идеалисты понятие действительности, реальности отождествляют с понятием объективного мира, т.е. с тем, что существует вне и независимо от человека и человечества. Однако и сам человек — часть объективного мира. Поэтому, не учитывая этого обстоятельства, прояснить вопрос об истине просто невозможно.

С учетом имеющихся в философии направлений, принимая во внимание своеобразие индивидуальных высказываний, выражающих субъективное мнение того или иного ученого, истину можно определить как адекватное отражение объективной реальности познающим субъектом, в ходе которого познаваемый предмет воспроизводится так, как он существует вне и независимо от . Следовательно, истина входит в объективное содержание человеческого знания. Но коль скоро мы убедились, что процесс познания не прерывается, то возникает вопрос и о характере истины.

Ведь если человек воспринимает объективный мир чувственным образом и представления о нем формирует в процессе индивидуального познания и своей мыслительной деятельности, то естественен вопрос — каким образом он может удостовериться в соответствии его утверждений самому объективному миру? Таким образом, речь идет о критерии истины, выявление которого составляет одну из главнейших задач философии . И в данном вопросе среди философов согласие отсутствует. Крайняя точка зрения сводится к полному отрицанию критерия истины, ибо, по мнению ее сторонников, истина либо отсутствует вообще, или же она свойственна, кратко говоря, всему и вся.

Идеалисты — сторонники рационализма — в качестве критерия истины полагали само мышление, поскольку оно обладает способностью ясно и отчетливо представить предмет. Такие философы, как Декарт, Лейбниц исходили из представления о самоочевидности первоначальных истин, постигаемых с помощью интеллектуальной интуиции. Их доводы опирались на возможности математики объективно и беспристрастно в своих формулах отображать многообразие реального мира. Правда, при этом возникал другой вопрос: как, в свою очередь, убедиться в достоверности их ясности и отчетливости? На помощь здесь должна была прийти логика с ее строгостью доказательства и его неопровержимостью.

Так, И. Кант допускал только формально-логический критерий истины, в соответствии с которым познание должно согласовываться со всеобщими формальными законами рассудка и разума. Но и опора на логику не избавила от трудностей в поисках критерия истины. Оказалось не так-то просто преодолеть внутреннюю непротиворечивость самого мышления, выяснилось, что порой невозможно добиться и формально-логической согласованности суждений, выработанных наукой, с исходными или вновь вводимыми утверждениями (конвенциализм).

Даже стремительное развитие логики, ее математизация и разделение на множество специальных направлений, а также попытки семантического (смыслового) и семиотического (знакового) объяснения природы истины не устранили противоречий в ее критерии.

Субъективные идеалисты — сторонники сенсуализма — усматривали критерий истины в непосредственной очевидности самих ощущений, в согласованности научных понятий с чувственными данными. Впоследствии был введен принцип верифицируемости, получивший свое название от понятия верификация высказывания (проверка его истинности). В соответствии с этим принципом всякое высказывание (научное утверждение) только тогда является осмысленным или имеющим значение, если возможна его проверка. Главный упор при этом делается именно на логическую возможность уточнения, а не на фактическую. К примеру, в силу неразвитости науки и техники мы не можем наблюдать физические процессы, идущие в центре Земли. Но посредством предположений, опирающихся на законы логики, можно выдвинуть соответствующую гипотезу. И если ее положения окажутся логически непротиворечивы, то ее следует признать истинной. Нельзя не принять во внимание и другие попытки выявить критерий истины с помощью логики, характерные в особенности для философского направления, именуемого логическим позитивизмом.

Сторонники ведущей роли активности человека в познании пытались преодолеть ограниченность логических методов в установлении критерия истины . Была обоснована прагматическая концепция истины, согласно которой сущность истины следует усматривать не в соответствии ее с реальностью, а в соответствии с так называемым “конечным критерием”. Его же предназначение — в установлении полезности истины для практических поступков и действий человека. Важно отметить, что с точки зрения прагматизма сама по себе полезность не является критерием истины, понимаемой как соответствие знаний действительности. Иными словами, реальность внешнего мира недоступна человеку, поскольку человек непосредственно имеет дело именно с результатами своей деятельности. Вот почему единственное, что он способен установить — не соответствие знаний действительности, а эффективность и практическая польза знаний. Именно последняя, выступая в качестве основной ценности человеческих знаний, достойна именоваться истиной. И все же философия, преодолевая крайности и избегая абсолютизации, приблизилась к более или менее верному пониманию критерия истины. Иначе и быть не могло: окажись человечество перед необходимостью поставить под сомнение не только последствия сиюминутной деятельности того или иного человека (в отдельных, и нередких, случаях весьма далеких от истины), но и отрицать собственную многовековую историю, жизнь невозможно было бы воспринимать иначе, как абсурд. Только понятие объективной истины, опирающееся на понятие объективной реальности, позволяет успешно развивать философскую концепцию истины. Подчеркнем еще раз, что объективный или реальный мир существует не просто сам по себе, но только когда речь идет о его познании.

Относительная и абсолютная истины

Ограниченность практических возможностей человека выступает одной из причин и ограниченности его знаний, т.е. речь идет об относительном характере истины. — это знание, воспроизводящее объективный мир приближенно, неполно. Поэтому признаками или чертами относительной истины выступают приближенность и неполнота, которые связаны между собой. Действительно, мир представляет собой систему взаимосвязанных элементов, любое неполное знание о нем как целом всегда будет неточным, огрубленным, фрагментарным.

Вместе с тем в философии используется и понятие абсолютная истина. С его помощью характеризуется важная сторона развития процесса познания. Отметим, что понятие абсолютной истины в философии разработано недостаточно (за исключением метафизической, идеалистической ее ветви, где абсолютная истина, как правило, соотносится с представлением о Боге как исходной творящей и созидающей силе). Понятие абсолютной истины употребляется для характеристики того или иного специфического аспекта всякого истинного знания и в этом смысле оно аналогично понятиям “объективная истина ” и “относительная истина ”. Понятие “абсолютной истины ” следует рассматривать в неразрывной связи с самим процессом познания. Этот же процесс представляет собой как бы движение по ступеням, означающим переход от менее совершенных научных представлений к более совершенным, однако при этом старое знание не отбрасывается, а хотя бы частично включается в систему нового знания. Вот это-то включение, отражающее преемственность (в историческом смысле), внутреннюю и внешнюю целостность знания и представляющее истину как процесс, составляет содержание понятия абсолютной истины. Еще раз напомним, что прежде всего материальная деятельность человека оказывает воздействие на материальный мир. Но когда речь заходит о научном познании, то имеется в виду, что из всего многообразия свойств, присущих объективному миру, выделяются лишь те, что составляют исторически обусловленный предмет познания. Вот почему практика, впитавшая в себя знания, является формой непосредственного их соединения с объективными предметами и вещами. В этом и проявляется функция практики как критерия истины.

Истина и ее критерии

Для того чтобы доказать истинность того или иного утверждения, необходимо каким-то образом проверить его. Средство такой проверки называется критерием истины (от греч. kriterion — мерило для оценки).

Основные концепции истины

Концепция истины	Определение истины	Критерий истины
Классическая	Истина есть соответствие мыслей и высказывании действительности	Чувственный опыт и/или ясность и отчетливость
Когерентная	Истина есть согласованность знаний	Согласованность с общей системой знаний
Прагматическая	Истина есть практически полезное знание	Эффективность, практика
Конвенциональная	Истина есть соглашение	Всеобщее согласие

Учеными предложены различные критерии того, как отличить истинное от ложного:

• Сенсуалисты опираются на данные чувств и критерием истины считают чувственный опыт. По их мнению, реальность существования чего-либо проверяется только чувствами, а не абстрактными теориями.
• Рационалисты считают, что чувства способны вводить нас в заблуждение, и видят основы для проверки высказываний в разуме. Для них основным критерием истины выступают ясность и отчетливость. Идеальной моделью истинного знания считается математика, где каждый вывод требует четких доказательств.
• Дальнейшее развитие рационализм находит в концепции когерентности (от лат. cohaerentia — сцепление, связь), согласно которой критерием истины является согласованность рассуждений с общей системой знаний. Например, «2х2 = 4» истинно не потому, что совпадает с реальным фактом, а потому, что находится в согласии с системой математических знаний.
• Сторонники прагматизма (от греч. pragma — дело) считают критерием истины эффективность знаний. Истинное знание — это знание проверенное, которое успешно «работает» и позволяет добиться успеха и практической пользы в ежедневных делах.
• В марксизме критерием истины объявляется практика (от греч. praktikos — деятельный, активный), взятая в самом широком смысле как всякая развивающаяся общественная деятельность человека по преобразованию себя и мира (от житейского опыта до языка, науки и т.д.). Истинным признается только проверенное практикой и опытом многих поколений утверждение.
• Для сторонников конвенционализма (от лат. convcntio — соглашение) критерием истины является всеобщее согласие по поводу утверждений. Например, научной истиной считается то, с чем согласно подавляющее большинство ученых.

Некоторые критерии (согласованность, эффективность, согласие) выходят за пределы классического понимания истины, поэтому говорят о неклассической (соответственно когерентной, прагматической и конвенциональной) трактовке истины. Марксистский принцип практики пытается соединить воедино прагматизм и классическое понимание истины.

Поскольку у каждого критерия истины имеются свои недостатки, все критерии можно рассматривать и как взаимодополняющие. В таком случае истиной однозначно можно назвать только то, что удовлетворяет всем критериям.

Имеются и альтернативные трактовки истинности. Так, в религии говорится о сверхразумной истине, основанием которой является Священное Писание. Многие современные течения (например, постмодернизм) вообще отрицают существование какой-либо объективной истины.

Современная наука придерживается классической трактовки истины и считает, что истина всегда объективна (не зависит от желаний и настроений человека), конкретна (не бывает истины «вообще», вне четких условий), процессуальна (находится в процессе постоянного развития). Последнее свойство раскрывается в понятиях относительной и абсолютной истины.