Острогожско-россошанская наступательная операция войск Воронежского фронта (13–27 января 1943 г.)

Введение

Острогожско-Россошанская наступательная операция войск Воронежского фронта является составной частью общего наступления Советской Армии, осуществленного по замыслу Верховного Главнокомандования зимой 1943 г.

В ходе этого наступления, длившегося с января до конца марта, Советская Армия ликвидировала окруженную сталинградскую группировку противника, разгромила его кавказскую группировку, а также немецко-фашистские войска, действовавшие на курском и харьковском направлениях и в восточной части Донбасса, и осуществила прорыв блокады Ленинграда. В результате наступления советских войск зимой 1943 г. были созданы выгодные условия для проведения наступательных операций летом и осенью 1943 г.

Острогожско-Россошанская операция была проведена в период с 13 по 27 января 1943 г. войсками центра и левого крыла Воронежского фронта. В ней приняли участие 40-я общевойсковая, 3-я танковая и 2-я воздушная армии, 18-й отдельный стрелковый и 7-й кавалерийский корпуса. Операция была осуществлена в два этапа.

В ходе первого этапа, длившегося с 13 по 15 января, войска фронта прорвали подготовленную оборону противника на правом берегу Дона на трех направлениях и создали необходимые условия для окружения численно превосходившей группировки противника, оборонявшейся между Воронежем и Кантемировкой.

Второй этап продолжался с 16 по 27 января. В период с 16 по 18 января войска фронта развивали стремительное наступление с целью окружения и уничтожения неприятельской группировки. В результате этого наступления было окружено более тринадцати дивизий противника в районе Острогожска и Россоши. К моменту завершения окружения вражеской группировки войсками фронта было пленено около 52000 солдат и офицеров противника. С 19 по 27 января происходила окончательная ликвидация расчлененных частей острогожско-россошанской группировки врага. За этот период количество пленных увеличилось еще на 34 000 человек и к концу операции составило более 86 000 солдат и офицеров.

Операция закончилась выходом войск левого крыла фронта к р. Оскол на участке Городище, Волоконовка, Валуйки, Уразово. В ходе операции были полностью уничтожены 2-я венгерская армия и остатки 8-й итальянской армии. Был освобожден важный железнодорожный участок Лиски - Кантемировка, необходимый для организации питания войск Воронежского и Юго-Западного фронтов при развитии ими наступления на харьковском направлении и в Донбассе.

Результаты Острогожско-Россошанской наступательной операции привели к резкому изменению соотношения сил в полосе Воронежского фронта в пользу советских войск. Уничтожив неприятельские войска, оборонявшиеся на Дону южнее Воронежа, и глубоко охватив с юга 2-ю немецкую армию, войска фронта создали решающие предпосылки для осуществления новой наступательной операции с целью разгрома во взаимодействии с Брянским фронтом основных сил этой армии и для последующего наступления на харьковском направлении.

Поучительный опыт этой операции представляет большой интерес. Острогожско-Россошанская наступательная операция, осуществленная в зимних условиях, была проведена с решительной целью окружения и уничтожения крупной группировки противника силами войск одного фронта. Окружение этой группировки осуществлялось одновременно с ее расчленением и уничтожением по частям. Окончательная ликвидация расчлененных частей вражеской группировки происходила в ходе подготовки новых наступательных операций фронта на воронежско-касторненском и харьковском направлениях.

В операции характерно умелое создание необходимого превосходства в силах и средствах на решающих направлениях при отсутствии общего превосходства над противником в живой силе и при незначительном превосходстве в артиллерии и танках. Это было достигнуто за счет смелого ослабления второстепенных направлений и решительной переброски части сил с правого крыла фронта на левое. Крупная перегруппировка войск была произведена в короткие сроки по заснеженным дорогам и при сильном морозе.

Поучительность операции состоит также и в правильно организованном и умело осуществленном оперативном обеспечении, главным образом обеспечении внешних флангов основных ударных группировок фронта и проведении мероприятий по достижению внезапности.

Значительный интерес в операции представляет использование усиленного стрелкового корпуса для наступления на отдельном направлении в качестве одной из ударных группировок фронта.

В операции характерны, наконец, высокие темпы наступления, достигнутые в трудных условиях зимнего времени и бездорожья, которые потребовали от войск фронта большого напряжения моральных и физических сил при выполнении поставленных перед ними боевых задач.

1. Обстановка к началу подготовки операции

Общая обстановка на южном крыле советско-германского фронта в конце декабря 1942 г.

В результате разгрома под Сталинградом главной группировки немецко-фашистских войск общая обстановка на советско-германском фронте зимой 1942/43 г. решительным образом изменилась в пользу советских Вооруженных Сил. Стратегическая инициатива была вырвана из рук гитлеровского командования. Были созданы благоприятные условия для перерастания стратегического контрнаступления советских войск под Сталинградом в общее наступление на широком фронте и положено начало коренному перелому в ходе Великой Отечественной войны. Советская Армия приступила к массовому изгнанию врага из пределов Советского Союза.

К концу 1942 г. положение советских войск, действовавших на южном крыле советско-германского фронта, было следующим.

Воронежский фронт оборонял 380-км участок фронта от железной дороги Елец - Касторное до Нов. Калитвы.

Юго-Западный и Сталинградский фронты после завершения окружения сталинградской группировки противника, разгрома его котельниковской группировки, а затем и итало-немецких войск в районе среднего течения Дона продолжали наступление на огромном 670-км фронте, достигнув к этому времени линии Нов. Калитва, Миллерово, Тормосин, Зимовники, Приютное.

Войска Донского фронта готовили операцию с целью ликвидации окруженной в районе Сталинграда группировки немецко-фашистских войск.

Закавказский фронт активными действиями продолжал сковывать северо-кавказскую группировку немецко-фашистских войск и готовился к переходу в наступление.

Гитлеровское командование после поражения своих войск под Сталинградом принимало все меры к стабилизации фронта в районе среднего течения Дона. Сюда непрерывно направлялись войска, снимаемые с других участков советско-германского фронта и перебрасываемые из Западной Европы.

Одновременно немецко-фашистское командование продолжало усиливать свою оборону на р. Дон, в районе Воронежа, стремясь во что бы то ни стало удержать здесь свои позиции. Особое значение, которое придавало гитлеровское командование воронежскому направлению, объяснялось тем, что это направление связывало центральную группировку немецко-фашистских войск, оборонявшуюся на московском стратегическом направлении, с южной группировкой, действовавшей на сталинградском и кавказском направлениях.

Таким образом, после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом и в районе среднего течения Дона наступление противника на воронежском направлении было маловероятным. Немецко-фашистское командование на этом направлении располагало наименее боеспособными войсками по сравнению с другими участками советско-германского фронта. Политико-моральное состояние гитлеровских войск было пониженным. Инициатива в действиях прочно удерживалась в руках советского командования.

Все это вместе взятое благоприятствовало развертыванию наступательных операций советских войск одновременно на многих направлениях всего южного крыла советско-германского фронта, в том числе и на воронежском направлении.

Обстановка на Воронежском фронте в конце декабря 1942 г.

Оперативное положение и группировка войск фронта

Остановив наступление немецко-фашистских войск на воронежском направлении в июне 1942 г., войска Брянского и Воронежского фронтов активными наступательными действиями в течение четырех месяцев (июль - октябрь) не позволяли противнику снять с этого участка фронта сколько-нибудь значительные силы для отправки их под Сталинград.

Перейдя к обороне на фронте Козинка, Хвощеватка, затем по р. Воронеж и по левому берегу Дона до Нов. Калитвы, войска Воронежского фронта сохранили и расширили плацдармы на правом берегу Дона в районе 1-е Сторожевое и в районе Щучье.

К концу декабря в составе войск Воронежского фронта (командующий фронтом - генерал-лейтенант Голиков Ф. И., член Военного Совета - генерал-лейтенант Кузнецов Ф. Ф., начальник штаба фронта - генерал-майор Казаков М. И.) находились три общевойсковые (38, 60 и 40-я), одна воздушная (2-я) армии и один отдельный стрелковый корпус (18-й). Всего в составе войск фронта насчитывалось восемнадцать стрелковых дивизий и пять стрелковых бригад, что при 380-км протяженности фронта обороны от Козинки до Нов. Калитвы давало среднюю оперативную плотность более 18 км на одну дивизию{1}. Средняя численность стрелковой дивизии составляла около 7000 человек.

В составе 2-й воздушной армии насчитывалось 177 самолетов, в том числе: истребителей 56, штурмовиков 10, ночных бомбардировщиков 91, разведчиков и различных самолетов специального назначения 20.

Танковые войска фронта, состоявшие из девяти отдельных танковых бригад и одного отдельного тяжелого танкового полка, располагали 447 танками различных типов.

38-я армия в составе пяти стрелковых дивизий и двух стрелковых бригад обороняла 70-км фронт от Козинки до Хвощеватки. 60-я армия обороняла 70-км фронт от Хвощеватки до Гремячье. В составе войск армии находилось шесть стрелковых дивизий и одна стрелковая бригада. 40-я армия обороняла 130-км фронт от Гремячье до Владимировки. 18-й отдельный стрелковый корпус, состоявший из двух стрелковых дивизий, оборонял широкий 110-км фронт от Владимировки до Нов. Калитвы.

В резерве фронта находились две стрелковые бригады и одна стрелковая дивизия, из которых одна бригада располагалась в районе Павловска, в полосе 18-го корпуса, а остальные были сосредоточены за стыком 60-й и 40-й армий в районах Нов. Усмани и Криуши.

Организационный состав армий показан на схеме 3.

Правее войск Воронежского фронта, в полосе между р. Кшень и железной дорогой Елец - Касторное, оборонялась 13-я армия Брянского фронта; левее закреплялись на рубеже Нов. Калитва, Марковка (Ново-Марковка) войска 6-й армии Юго-Западного фронта.

Группировка войск противника и характеристика его обороны

Перед войсками Воронежского фронта на участке от Козинки до Нов. Калитвы оборонялись частью сил 2-я немецкая армия (13-й и 7-й армейские корпуса), 2-я венгерская армия (3, 4 и 7-й армейские корпуса) и альпийский корпус 8-й итальянской армии. Все эти войска входили в группу армий «Б», прикрывавшую курское и харьковское направления. Всего против Воронежского фронта действовало двадцать пехотных дивизий, одна танковая дивизия и один отдельный танковый отряд. Средняя оперативная плотность неприятельских войск составляла 18,5 км на одну дивизию.

Пехотные дивизии противника, будучи укомплектованы на 70–90%, в своем составе имели: немецкие дивизии - свыше 11 000 человек, венгерские дивизии - в среднем 12000 человек и итальянские дивизии - от 10000 до 16000 человек.

Танковые войска неприятельской группировки насчитывали в общей сложности около 200 боевых машин (легких танков, танков Т-IV и штурмовых орудий).

В составе военно-воздушных сил противника, действовавших перед Воронежским фронтом, имелось около 300 самолетов, в том числе 200 бомбардировщиков, 80 истребителей и 20 разведчиков, которые базировались на аэродромах в районах Касторное, Старого Оскола, Алексеевки, Россоши, Уразово, Курска и Харькова. Основные силы авиации противника были сосредоточены против левого крыла Воронежского фронта.

В конце декабря вражеские войска перед Воронежским фронтом и 6-й армией Юго-Западного фронта действовали в следующей группировке.

Перед 38-й и 60-й армиями на 136-км участке от Козинки до устья р. Воронеж оборонялось в общей сложности семь пехотных дивизий из состава 13-го и 7-го армейских корпусов 2-й немецкой армии{2}. Наиболее плотная группировка противника была в районе Воронежа, где на 35-км участке фронта, в междуречье Дона и Воронежа, находилось более трех дивизий с плотностью обороны до 10 км на одну дивизию. В резерве на воронежском направлении за стыком 2-й немецкой и 2-й венгерской армий немецко-фашистское командование сосредоточило 700-й отдельный танковый отряд, в составе которого насчитывалось до 100 танков и штурмовых орудий.

Против 40-й армии и правофланговой дивизии 18-го стрелкового корпуса на 185-км фронте от Устье до Верх. Корабута по правому берегу Дона оборонялась 2-я венгерская армия {3}. В полосе этой армии в районе северо-западнее Каменки была сосредоточена 168-я немецкая пехотная дивизия, один полк которой был переброшен в район нашего сторожевского плацдарма. Средняя оперативная плотность неприятельских войск на этом участке фронта составляла около 17 км на дивизию.

Против левофланговой дивизии 18-го стрелкового корпуса вдоль правого берега Дона на 70-км фронте от Верх. Корабута до Нов. Калитвы оборонялся итальянский альпийский корпус в составе трех дивизий {4}, имея среднюю плотность обороны более 23 км на одну дивизию.

Войскам 6-й армии Юго-Западного фронта на участке между Нов. Калитвой и железной дорогой Лиски - Кантемировка противостояли понесшие большие потери в период декабрьского наступления советских войск немецкие и итальянские соединения общим числом около пяти пехотных и одной танковой дивизий {5}, которые были объединены управлением 24-го немецкого танкового корпуса.

Южнее участка, занимавшегося 24-м танковым корпусом, вплоть до Миллерово в неприятельском фронте был разрыв шириной свыше 100 км, для заполнения которого противник спешно перебрасывал из района Купянска 19-ю танковую дивизию.

Группировка войск противника штабом Воронежского фронта была вскрыта полностью и точно. Штабу фронта не было известно только о переименовании бывшей 1-й венгерской танковой бригады в танковую дивизию и о перевооружении ее немецкими танками Т-IV. Кроме того, боевой и численный состав соединений противника был определен неправильно (по некоторым соединениям в 2–3 раза меньше фактического).

Гитлеровское командование еще летом 1942 г. приступило к созданию прочной обороны по правому берегу Дона и севернее Воронежа и непрерывно совершенствовало ее в течение почти шести месяцев. Особенно широкий размах оборонительные работы приняли в конце декабря 1942 г. силами большого числа рабочих батальонов, переброшенных из Венгрии и Германии.

Тактическая зона обороны противника перед Воронежским фронтом включала в себя главную и вторую полосы обороны.

Глубина главной полосы неприятельской обороны достигала 6–8 км. Главная полоса состояла из опорных пунктов на высотах и в населенных пунктах, соединенных ходами сообщения и траншеями. Наибольшее развитие оборона противника получила против сторожевского и щучьенского плацдармов. Первая траншея противника проходила по высокому и обрывистому правому берегу Дона и была оборудована выносными площадками для пулеметов и стрелков. Впереди этой траншеи имелись сплошные проволочные заграждения и минные поля. Вся главная полоса была насыщена большим количеством пулеметных, минометных и артиллерийских точек дерево-земляного типа. Как указывалось выше, на переднем крае и в глубине обороны по высотам и в населенных пунктах были оборудованы опорные пункты и узлы сопротивления, в которых все артиллерийские орудия калибров 37 и 50 мм, а частично и 75 мм были расположены в оборудованных ДЗОТ и подготовлены для ведения огня прямой наводкой. В качестве примера оборудования опорных пунктов в глубине неприятельской обороны на схеме 4 показан опорный пункт противника, созданный им в населенном пункте Екатериновка перед нашим щучьенским плацдармом.

Вторая полоса обороны, состоявшая из одной, местами двух прерывчатых траншей, окопов и отдельных опорных пунктов, оборудованных на господствующих высотах и в населенных пунктах, была подготовлена в удалении 12–20 км от переднего края на рубеже Никольское, Острогожск, Пухово, Краморев и далее вдоль железной дороги до города Россошь (схемы 3 и 14).

Промежуточная позиция была подготовлена северо-восточнее Россоши на рубеже Верх. Корабут, Андреевка, Сергеевка, Саприна.

Оборона противника перед соседней 6-й армией Юго-Западного фронта была менее развита. Здесь противник имел только одну главную полосу обороны, которую он успел создать после отхода на рубеж (иск.) Нов. Калитва, Высочинов под ударами войск 6-й армии.

В оперативной глубине заблаговременно подготовленных оборонительных рубежей и позиций противник не имел.

В целом противник, противостоявший Воронежскому фронту в конце декабря 1942 г., несмотря на примерное равенство в числе стрелковых соединений{6}, превосходил войска Воронежского фронта по живой силе в 2 раза, по пулеметам в 2,5 раза, по противотанковым орудиям более чем в 1,5 раза и по самолетам в 1,8 раза. Располагая примерно одинаковым количеством артиллерии и минометов, противник имел танков в 2,2 раза меньше.

Группировка противника имела оборонительный характер. Почти все его силы были равномерно растянуты по фронту в одном эшелоне.

В оперативном резерве противник имел всего лишь две дивизии, расположенные за второй полосой обороны в районе Каменки. На остальных участках вторая полоса войсками не была занята.

Немецко-фашистское командование все усилия направило на то, чтобы сделать по возможности неприступным рубеж Дона, о который, по его мнению, должен был разбиться натиск советских войск при их наступлении. В силу этого немецко-фашистское командование, израсходовав все силы и средства для максимально плотного занятия оборонительного рубежа по р. Дон, не располагало силами и средствами для образования достаточных оперативных резервов в полосе предстоявшего наступления Воронежского фронта.

Наиболее слабым звеном вражеской обороны являлся участок перед 6-й армией Юго-Западного фронта, где выгодное оперативное положение войск 6-й армии и отсутствие заблаговременно подготовленного противником оборонительного рубежа создавали благоприятные предпосылки для нанесения отсюда глубокого охватывающего удара во фланг и в тыл неприятельской группировке, оборонявшейся перед Воронежским фронтом.

Краткая характеристика района боевых действий

Боевые действия войск Воронежского фронта в Острогожско-Россошанской операции развернулись в юго-западной части Воронежской области на территории между р. Дон на востоке и р. Оскол на западе. Значение района определялось прежде всего тем, что здесь проходят кратчайшие пути на Курск и Харьков. В этом районе имелась развитая сеть железных дорог. Особое значение имели железные дороги Лиски - Кантемировка и Старый Оскол - Валуйки и соединяющий эти рокады железнодорожный участок Лиски - Алексеевка - Валуйки, скорейшее освобождение которых играло важную роль в то время, когда Верховное Главнокомандование планировало развернуть наступление войск всего южного крыла советского фронта с целью быстрейшего освобождения Харьковского промышленного района, Донбасса и Северного Кавказа. Большое значение эти дороги имели и для противника, особенно дорога Старый Оскол - Валуйки, которая связывала войска группы армий «Б» с войсками его донбасской группировки. Захват этой дороги нашими войсками значительно затруднил бы противнику возможность маневра вдоль фронта.

Железнодорожная сеть в полосе расположения Воронежского фронта была развита крайне недостаточно. Войска правого крыла фронта базировались на железную дорогу, идущую от Ртишево через Тамбов, Мичуринск, Грязи к Лискам. Войска центра и левого крыла Воронежского фронта для своего базирования располагали только одной железной дорогой, идущей от Поворйно к Лискам. На эту же дорогу были вынуждены базироваться и войска всего Юго-Западного фронта, так как единственная железная дорога, проходившая в полосе этого фронта, Поворйно - Иловлинская находилась в удалении более 200 км от линии фронта. Кроме того, хороших грунтовых дорог, идущих от этой железнодорожной рокады в сторону фронта, также почти не было. Ограниченность железных дорог создавала большие трудности при осуществлении оперативных перевозок и организации материального снабжения войск как в период подготовки операции, так и в период ее ведения.

Местность в полосе наступления Воронежского фронта большей своей частью пересеченная, с большим числом высот и оврагов. Незначительные лесные массивы имеются лишь вдоль берегов Дона и в районах северо-западнее Острогожска, северо-восточнее Алексеевки и севернее Валуек. На остальной территории изредка встречаются лишь небольшие рощи. Небольшое количество рек и мелких речек, протекающих по территории района, в зимнее время не являлось преградой для наступавших войск.

Серьезным естественным рубежом в полосе наступления фронта являлась р. Дон. Ширина реки здесь в среднем составляет 300 м, а на отдельных участках достигает 400–500 м. В начале января 1943 г. р. Дон была покрыта льдом толщиной до 25–30 см. Лед был непрочным и допускал переправу только пехоты и легких грузов. От инженерных войск фронта поэтому требовалось проведение в подготовительном этапе больших работ по постройке мостов и усилению существовавших ледяных переправ для сосредоточения боевой техники на сторожевокий и щучьенский плацдармы.

Правый берег реки на всем протяжении в полосе наступления фронта командует над левым берегом, возвышаясь на отдельных участках до 100 м. Это обстоятельство позволяло противнику просматривать расположение наших войск на значительную глубину и способствовало созданию системы фланкирующего огня вдоль открытого русла реки и по скатам своего берега.

Наличие в полосе наступления двух плацдармов на правом берегу Дона (сторожевский плацдарм - размером 10 км по фронту и 8 км в глубину - и щучьенский плацдарм - размером 8 км по фронту и от 2 до 8 км в глубину) позволяло развернуть на них ударные группировки войск фронта, избежав необходимости преодолевать реку по льду.

В рассматриваемом районе имеется большое число населенных пунктов. Многие из них соединяются друг с другом и тянутся на несколько километров, что в условиях зимнего времени облегчало противнику организацию обороны. Города и крупные районные центры имели каменные постройки. Большая часть населенных пунктов, находившихся в тактической зоне обороны противника, была укреплена и превращена им в опорные пункты и узлы сопротивления.

В целом местность в полосе наступления Воронежского фронта благоприятствовала противнику в организации обороны.

Метеорологические условия в период подготовки и проведения операции характерны оттепелью в конце декабря и первой половине января и сильными морозами (до 30°) во второй половине января, обильными снегопадами с частыми метелями (глубина снежного покрова достигала 1 м). Продолжительность дня составляла 7,5–8 часов. Все это вместе взятое создавало большие трудности для наступавших войск фронта, а также обусловливало ограниченность действий авиации.

Наступление 40-й армии

Главной задачей войск 40-й армии после завершения прорыва вражеской обороны являлся быстрейший выход в район Алексеевки на соединение с 3-й танковой армией и в район Острогожска на соединение с 18-м стрелковым корпусом. До Алексеевки наступавшим войскам нужно было преодолеть расстояние около 40 км, а до Острогожска не более 15 км.

141-я дивизия и 253-я бригада, обеспечивавшие ударную группировку армии с севера, продолжали наступать в северо-западном направлении и к исходу 16 января овладели рубежом Борщево, Яблочное, Ново-Солдатка, Краснолипье. В течение дня боев эти соединения продвинулись не более чем на 3–5 км, что объяснялось значительно усилившимся сопротивлением противника на этом направлении. Под угрозой выхода наших войск во фланг и тыл 2-й немецкой армии неприятельское командование продолжало снимать часть своих сил с воронежско-касторненского направления и начало переброску их в южном направлении для использования против наступавших правофланговых соединений 40-й армии. К исходу 16 января, кроме ранее выведенного с переднего края обороны полка 57-й пехотной дивизии, были сняты полк 68-й пехотной дивизии, оборонявшейся против правого фланга нашей 38-й армии, и еще полк 57-й дивизии, занимавшей оборону под Воронежем. Все эти войска вместе с отошедшими остатками 3-го венгерского армейского корпуса, 429-го пехотного полка 168-й немецкой дивизии и 700-го танкового отряда были объединены в группу «Зиберт». Командование группой было возложено на командира 57-й немецкой пехотной дивизии генерала Зиберта. Этой группе была поставлена задача непрерывными контратаками задержать дальнейшее продвижение наступавших войск 40-й армии. В течение последующих дней операции борьба на этом участке фронта приобрела особо ожесточенный характер.

Продолжавшая наступление в западном направлении 25-я гвардейская стрелковая дивизия, не встречая сопротивления противника, овладела важным узлом шоссейных дорог Репьевкой и к исходу дня вышла к р. Потудань на участке Верх. Мельница, Ниж. Мельница. В течение дня дивизия продвинулась до 17 км.

305-я стрелковая дивизия, изменив направление наступления на юг и преодолев сопротивление подразделений 168-й пехотной дивизии, к исходу дня вышла на рубеж Красное, Лесное-Уколово.

340-я дивизия после 30-минутной артиллерийской подготовки возобновила наступление в общем направлении на Острогожск. После напряженного боя с главными силами 168-й немецкой пехотной дивизии сопротивление противника было сломлено и к исходу дня дивизия вышла на рубеж (иск.) Лесное-Уколово, Березово фронтом на юго-восток. За день упорных боев части дивизии продвинулись на 7–12 км, т. е. темп наступления был ниже запланированного.

107-я стрелковая дивизия, свертывая боевые порядки 13-й венгерской дивизии, продолжала продвигаться к Острогожску. К исходу дня дивизия левофланговым полком находилась в 1 км западнее Коротояка, а главными силами достигла развилки дорог в 2 км севернее Острогожска. За день напряженного боя с отходившими на Острогожск частями 168-й немецкой и 13-й венгерской пехотных дивизий 107-я дивизия продвинулась на 12 км.

Как видно из изложенного, войска 40-й армии хотя и добились новых успехов, но вели наступление недостаточно энергично. Достигнутый темп наступления не обеспечивал выполнения поставленной перед войсками армии задачи. В связи с этим командующий фронтом в ночь на 17 января в своих указаниях войскам армии потребовал от них более энергичного наступления с целью быстрейшего выхода к Алексеевке, куда с юга успешно продвигались подвижные соединения 3-й танковой армии.

В течение 17 и 18 января войска 40-й армии продолжали выполнять поставленные перед ними задачи.

Соединения правого фланга армии - 141-я дивизия и 253-я бригада, - обеспечивая с севера действия главных сил армии по окружению острогожско-россошанской группировки противника, вели напряженные бои с вражеской группой «Зиберт». К исходу 18 января 141-я дивизия и 253-я бригада, отразив все контратаки группы «Зиберт», продвинулись до рубежа Костенки, Россошки, (иск.) Истобное, на котором прочно закрепились, образовав внешний фронт окружения. Против войск правого фланга армии противник к этому времени в составе группы «Зиберт» имел 9-ю венгерскую пехотную дивизию, остатки 6-й венгерской дивизии, один полк 323-й, два полка 57-й и полк 68-й немецких пехотных дивизий, остатки 700-го танкового отряда и пехотного полка 168-й немецкой дивизии, 242-й дивизион штурмовых орудий, 272-й зенитный дивизион и 188-й лыжный батальон. Все последующие контратаки этой группы успеха не имели.

25-я гвардейская стрелковая дивизия в связи с начавшимися сильными контратаками противника по правому флангу армии решением командующего армией 17 января была повернута в северном направлении. Оставив на рубеже Россоши, Крестьянский один стрелковый полк с 116-й танковой бригадой (в составе 9 танков), дивизия перешла в наступление в общем направлении на Истобное и к исходу дня одним полком овладела этим пунктом, а другой ее полк с боями занял Караешник и Осадчее. В течение 18 января дивизия, закрепившись левофланговым полком на достигнутом рубеже, остальными силами продолжала наступление с фронта Истобное, Караешник в западном направлении и к исходу 18 января правым флангом вышла к восточной окраине населенного пункта Ключи.

305-я стрелковая дивизия, наступая в юго-западном направлении, к исходу 17 января двумя полками вышла на фронт Прудки, Подсередное, а одним полком, наступавшим из Лесное-Уколово в направлении на Шинкин, достигла населенных пунктов Верх. и Ниж. Ольшевка. При подходе к этим пунктам левофланговый полк дивизии был контратакован противником силами до полка пехоты с танками. Отразив вражескую контратаку, полк закрепился на достигнутом рубеже, на котором в течение всего следующего дня вел бой с подразделениями 168-й пехотной дивизии противника. 305-я дивизия, организовав оборону на широком фронте на участке совхоз Быковский, Подсередное, главными силами в течение всего дня 18 января вела бой за Иловское. В районе Подсередное, Иловское дивизия вошла в огневую связь с 15-м танковым корпусом, который достиг к этому времени Алексеевки (небольшой коридор между этими населенными пунктами простреливался огнем нашей артиллерии).

340-я стрелковая дивизия, не встретив сопротивления противника, к исходу 17 января вышла к реке Ольшанка на участке Хохол-Тростянка, Веретенье. С рассветом 18 января дивизия была повернута к Острогожску и к 7 часам утра вышла к западной и юго-западной окраинам города, где совместно с подошедшими к городу с севера частями 107-й дивизии блокировала вражеский гарнизон.

107-я стрелковая дивизия двумя полками 17 января вышла к Острогожску, сделала попытку с хода захватить город, но успеха не добилась. Левофланговый полк дивизии во взаимодействии с группой полковника Дашкевича{51}, которая к этому времени переправилась через Дон, овладел городом Коротояк. Захват этого опорного пункта противника облегчил войскам армии последующую борьбу за Острогожск.

Вступив в город Коротояк, бойцы увидели развалины когда-то цветущего советского города, в котором не осталось ни одного целого здания. Понимая настроение солдат, заместитель командира учебного батальона 25-й гвардейской стрелковой дивизии капитан Сломин обратился к солдатам со словами: «Видите, товарищи, развалины этого города. Он разрушен немецко-фашистскими войсками. В такие руины они превратили наш Киев, Ростов, Харьков, Минск и сотни других городов и сел. В такие руины Гитлер рассчитывал превратить всю нашу страну...». Подойдя же к немецкой автомашине с награбленным у мирного населения добром и показав солдатам детские платьица со следами запекшейся крови, он сказал: «Вот трофеи гитлеровской грабь-армии...». В ответ на слова офицера новая волна ненависти к врагу поднялась в сердцах гвардейцев. Здесь же, на поле боя, они поклялись беспощадно мстить врагу за совершенные злодеяния и с еще большей энергией добиваться окончательной победы над немецко-фашистскими захватчиками.

18 января 107-я дивизия продолжала вести бои по овладению Острогожском во взаимодействии с 340-й дивизией, и подошедшими с востока 129-й бригадой и 309-й дивизией 18-го стрелкового корпуса. Однако все попытки наших частей сломить сопротивление отошедших в город частей 168-й немецкой дивизии и остатков 13-й и 10-й венгерских дивизий в течение 18 января были безуспешными. Прибывший в состав 40-й армии 4-й танковый корпус с утра 17 января сосредоточился в районе Усть-Муравлянки (15 км восточнее Репьевки). Продвигавшаяся за ударной группировкой 40-й армии 322-я стрелковая дивизия резерва командующего фронтом с утра 17 января находилась в районе Мастюгино, Нов. Ивановский, Урыво-Покровское.

Таким образом, к исходу 18 января войска 40-й армии, выйдя частью сил в район Подсередное, Иловское, в основном завершили охват с севера острогожско-россошанской группировки врага. Выйдя в этот район, они установили огневую связь с 15-м танковым корпусом 3-й танковой армии. Выходом же 107-й и 340-й дивизий к Острогожску и соединением их с 129-й бригадой и 309-й дивизией 18-го корпуса было завершено предусмотренное планом операции окружение разбитых 13-й и 10-й венгерских дивизий. Вместе с этими дивизиями попали в окружение также и главные силы 168-й пехотной дивизии, безуспешно пытавшейся своими контратаками задержать наступление левофланговых соединений 40-й армии.

Анализируя обстановку, сложившуюся к исходу 18 января на фронте 40-й армии, следует отметить, что командующий армией и командующий фронтом допустили ничем не оправданное нарушение плана фронтовой операции. 340-я дивизия, вопреки этому плану, была повернута к Острогожску, вместо того, чтобы усилить главное направление армии, на котором действовала только одна 305-я дивизия. В результате к исходу 18 января у противника еще оставался 8-км коридор между Иловское и Алексеевкой, который простреливался только артиллерийским огнем. В районе Подсередное, Иловское 40-я армия имела только часть сил 305-й стрелковой дивизии. Это обстоятельство отрицательно сказалось на последующих действиях наших войск в этом районе и не позволило полностью завершить окружение, а противнику дало возможность вывести некоторую часть своих сил из окружения.

Итоги острогожско-россошанской операции и краткие выводы

Острогожско-Россошанская наступательная операция войск Воронежского фронта продолжалась 15 дней. За это время наши войска продвинулись на 140 км, вышли к р. Оскол и полностью выполнили поставленную перед ними Верховным Главнокомандованием задачу - окружили и уничтожили крупную неприятельскую группировку, оборонявшуюся на Дону между Воронежем и Кантемировкой, и освободили важный железнодорожный участок Лиски - Кантемировка.

Боевые успехи войск Воронежского фронта были отмечены 25 января 1943 г. в приказе Верховного Главнокомандующего, объявившего благодарность командованию и войскам фронта.

За время операции от противника была освобождена территория общей площадью около 22,5 тыс. кв. км. Были освобождены города и важные узлы дорог - Острогожск, Россошь, Коротояк, Алексеевка, Валуйки и много других населенных пунктов Воронежской области. По освобожденной территории проходили рокадные железные дороги Лиоки - Кантемировка и Лиски - Валуйки, которые могли быть использованы после их восстановления для осуществления подвоза материальных средств и для оперативных перевозок войск Воронежского и Юго-Западного фронтов при развитии ими наступления на харьковском направлении и в Донбассе.

В ходе операции войска фронта разгромили 2-ю венгерскую армию, итальянский альпийский и 24-й немецкий танковый корпуса и большую часть сил оперативного резерва группы армий «Б» - немецкого корпуса особого назначения генерала Крамера. Всего за время боевых действий войсками фронта было полностью разгромлено более пятнадцати вражеских дивизий{56}. Кроме того, шести дивизиям противника было нанесено тяжелое поражение {57}.

В боях с 13 по 27 января войска фронта взяли в плен свыше 86 000 солдат и офицеров противника. В качестве трофеев наши войска захватили много боевой техники и огромное количество военного имущества и снаряжения врага. Кроме того, значительное количество военной техники было уничтожено.

Результаты проведенной операции привели к резкому изменению соотношения сил в полосе действий Воронежского фронта в пользу советских войск. Разгромив острогожско-россошанскую группировку врага и выйдя на рубеж Костенки, Семидесятское, Роговато-Погорелое, Городище, войска фронта создали благоприятные условия для проведения новой наступательной операции во взаимодействии с войсками Брянского фронта с целью окружения и уничтожения основных сил 2-й немецкой армии, оборонявшейся на воронежско-касторненском направлении. Овладение нашими войсками важным железнодорожным узлом Валуйки и выход их на значительном протяжении к железнодорожной рокаде Касторное - Ворошиловград лишили возможности противника использовать эту дорогу для маневра войсками вдоль фронта из группы армий «Б» в группу армий «Дон». Одновременно выход наших войск на рубеж этой дороги создавал советскому командованию благоприятные условия для проведения наступательной операции и на харьковском направлении.

Сторожевской плацдарм

Острогожский район Воронежской области в годы Великой Отечественной войны стал настоящей ареной масштабных боевых действий. Именно там, с неприступного правого берега реки Дон 13 января 1943 года была начата наступательная Острогожско­Россошанская операция, обратившая в бегство закрепившихся на воронежской земле союзников гитлеровских захватчиков. Из­-за огромных потерь с нашей и вражеской сторон эти места в военной литературе иногда называют «малым Сталинградом».

Воистину неувядаемой славой покрыл себя Сторожевской плацдарм - правый фланг победоносной Острогожско­-Россошанской операции. Об этом плацдарме не рассказывают школьные учебники истории, о нем редко говорят в своих воспоминаниях фронтовики. Между тем, именно с этого места начался разгром 2­-й венгерской и частично 8-­й итальянской армий в прибрежье Дона.

Дело жизни

Практически всю жизнь посвятил возрождению и увековечиванию памяти погибших в этих боях советских солдат сотрудник ГУ МВД России по г. Москве подполковник полиции Павел Золотарев. Сорок лет назад он стал одним из инициаторов создания поискового отряда «Дон». А дело было так.

Павел Митрофанович – уроженец села Мастюгино Воронежской области. В этом селе прошла его юность, и он прекрасно помнит, что любимым занятием мастюгинских мальчишек были игры с выкопанными из земли боеприпасами времен войны, хотя «железные гостинцы», успевшие проржаветь, таили в себе смертельную опасность…

Со временем детские забавы переросли в серьезное увлечение. А толчком к этому стал приезд в Воронежскую область в 1974 году московской археологической экспедиции, которая специализировалась на раскопках древних скифских курганов. Некоторые участники экспедиции взяли на раскопки своих детей. Ребята, в свою очередь, быстро нашли общий язык с местными мальчишками, и между ними завязались вполне дружеские отношения.

Однажды во время раскопок археологи обнаружили останки советского офицера. Никаких документов при нем не было, только по кубарям на петлицах определили, в каком он был звании летом 1942 года. Героя перезахоронили и силами московских и воронежских студентов­-археологов поставили памятник.

Тогда и появился поисковый отряд «Дон», в который вошли мальчишки – дети археологов и деревенские ребята, в числе которых был и Павел Золотарев.

Более 5 000 останков бойцов и командиров найдены и перезахоронены отрядом за время его существования, но удалось установить личные данные только около восьмидесяти из них. Большой удачей для поисковиков считается обнаружить рядом с останками жетон с фамилией погибшего либо подписанные им самим ложку, котелок или флягу. Однако подобные находки – большая редкость.

От раскопок к раскопкам

Сегодня отряд «Дон» входит в ассоциацию поисковых отрядов, в которой помимо него состоят еще несколько: «Патриот» (г. Воронеж), «Бриг-­Воронеж», «Сторожевской плацдарм» (с. Сторожевое Острогожского района), «Скиф» (г. Острогожск), «Память» (Богучарский район Воронежской области), «Воронежский фронт» (Воронежская область), «Потудань» (Репьевский район Воронежской области), «Огненная дуга» (Белгородская область), «Имени Глазкова» (Тамбовская область), «Поиск» (г. Воронеж), «Пересвет» Нововоронежской АЭС. Они ведут раскопки на территории Брянской, Белгородской, Смоленской, Московской, Калининградской областей.

В 2013 году усилиями отрядов были обнаружены и подняты останки 377 бойцов и командиров Красной армии, погибших в годы Великой Отечественной войны. Пятерых из них удалось идентифицировать. Личности солдат установили благодаря сохранившимся медальонам, что для участников поисково­-разведывательной экспедиции стало настоящей удачей.

Кроме останков воинов в одном из районов поиска было обнаружено захоронение 14 расстрелянных мирных жителей, среди которых были и дети.

Прошла «Вахта памяти» и в этом году. Но еще до ее окончания в региональных новостных лентах то и дело появлялась информация о работе поискового отряда «Дон». Так, 22 июня, в День памяти и скорби, в храме преподобного Сергия Радонежского, что в селе Мастюгино, состоялось отпевание погибших воинов, обнаруженных отрядом во время поисковых работ. Чин погребения по ним отслужил настоятель храма иерей Николай. Павших хоронили под звуки государственного гимна России и троекратные оружейные залпы.

– В 1942 году на территории Сторожевского плацдарма проходили ожесточенные бои, в ходе которых было много погибших, – рассказывает Павел Золотарев. – Ребята из поисковых отрядов Москвы, Воронежа и Нововоронежа в ходе раскопок обнаружили останки семнадцати солдат. По найденным жетонам удалось установить личности двоих воинов. Это были русский Александр Пономаренко и узбек Гани Фазиев.

– В нашей семье было пятеро детей. Саша был старшим, – вспоминает Николай Пономаренко, присутствующий при погребении брата Александра. – В сентябре 1942 года в возрасте 18 лет он ушел на фронт. Через три месяца нам пришло сообщение о его гибели. Мы не знали, где покоится его прах. Сегодня родственники приехали, чтобы похоронить останки солдат, среди которых и наш Саша.

Приобщая молодежь

С 2002 года на базе московской средней общеобразовательной школы № 377 работает молодежная секция поискового отряда «Дон», которую возглавляет Павел Золотарев. Вместе со старшими товарищами школьники ежегодно выезжают в Московскую и Воронежскую области на поиск останков советских воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны. Девиз отряда: «Будем достойны подвига предков!»

Любые находки для ребят, с одной стороны – это скорбь по погибшим, а с другой – радость от сознания того, что еще одного бойца, защитника нашей Родины, они возвращают из небытия. С отвоеванным же у безвестности очередным именем начинается не менее кропотливая работа по поиску родственников погибшего. Пишутся письма по старым адресам, указанным в архивах Министерства обороны, отправляются запросы в военкоматы, откуда призывались бойцы, в администрацию тех населенных пунктов, где они проживали до войны.

Родственникам, которые откликаются на письма, ребята отсылают личные вещи погибших, которые удается обнаружить рядом с останками.

Однако раскопки, проводимые на местах боев, таят в себе немало опасностей. С взрывчатыми веществами и боеприпасами по инструкции и по особому разрешению поисковики разбираются на месте. Часть оружия сдают в полицию, другую – передают в музеи. Так, в Музей обороны Москвы поисковиками был передан пулемет «Максим».

Не забывают ребята и про пополнение экспозиции своего школьного музея. В нем – два зала. Событиями Великой Отечественной войны дело не ограничивается. Одно из помещений занимают экспонаты тех времен, когда на вооружении ратников были копья и стрелы, мечи и щиты. Собраны здесь и древние сосуды, женские украшения, монеты. Всё это найдено ребятами, ежегодно выезжающими в экспедиции, на слеты юных археологов в Воронежскую область.

Но не только поиском и перезахоронением погибших занимаются в молодежной секции отряда «Дон». Не оставляют без внимания и ныне здравствующих ветеранов: навещают их, приглашают к себе в школу, проводят встречи.

Увековечить историю

Сторожевской плацдарм – это героическое и святое место. Сколько человеческой крови было пролито на этой многострадальной земле, сколько жизней загублено. Об этом забывать нельзя.

К 70-­летию масштабных, исторически значимых боев в острогожском Придонье была издана книга «Сторожевской плацдарм». В основу книги легли воспоминания участников тех ожесточенных сражений. Кроме того, были выпущены Памятная медаль, марки и конверты, объединенные тематикой «Воинская слава земли Воронежской. Сторожевской плацдарм».

На фотографиях в книге, на марках и конвертах мы видим победителей, переживших лихолетье, и тех, кто пал смертью храбрых на подступах к решающей высоте, узнаем об их подвиге. Это своеобразная история великого противостояния в лицах! А вся просветительско­-патриотическая работа является достойным вкладом в общее дело сохранения и передачи потомкам величия подвига, совершенного соотечественниками военного поколения.

Евгений Каплун
Фото из личного архива
Павла Золотарева

Подпись по фотографию «Поиск ведет Дон»:

Медаль «За отвагу», по номеру которой было установлено имя защитника Отечества – Федор Фролович Малахов

02.10.2014

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

О ч е р к

Разбитые армии хорошо учатся.

В. Ленин.

Семьдесят лет минуло. Срок немалый. Дымное облако прошедшей войны давненько развеялось. Но память настойчиво возвращает меня в год 1942-й, на одну и ту же территорию. В Сторожевое Первое - село моего детства. Посмотрите, пожалуйста, на карту Воронежской области. На ней вы без особого труда отыщете и близлежащие сёла и хутора Архангельское, Осинки, Аношкино, Титчиху, Селявное, Урыво-Покровское, города Коротояк, Острогожск. О них и ещё о кое-каких населённых пунктах также пойдёт речь.

А ещё взгляните внимательно на яркие фотографии, сделанные современными авторами с высоты полёта парапланеристов, дельтапланеристов. На них - сёла Архангельское, Аношкино и хутор Титчиха. К большому сожалению, в этой подборке фотографий присутствует только «краешек» Сторожевого и тоже с высоты птичьего полёта. Зато в полной красе предстаёт правобережная цепь меловых гор, местами чуть ли не зависающих над левым берегом Дона. А за "Обвалом", об этом утёсе - речь впереди, восхищая путешественников, возвышаются группами и поодиночке кипенно-белые останцы - громадные меловые глыбы, сохранившиеся с незапамятных времён.* (Сноска 1 : По версии одного из и нтернет. и сточников : « …это самые высокие и красивые меловые горы в Европе ». А вот что находим у нашего земляка Н.В. Станкевича, известного русского философа с душой поэта:"Альпы едва ли понравились мне больше, чем меловые горы в сельце Удеревка над рекою Сосною". Как известно, Тихая Сосна - правый приток реки Дон. Её левый берег возвышается над низменной равниной. Он украшен, как и правый берег Дона, меловыми горами-останцами, некоторые из которых древние монахи превратили в уникальные монастыри внутри меловых громадин... Прим. А.Т.)

Я же, сканируя чёрно-белые фотографии своей детской и юношеской памяти, подкрепляю их комментариями из воспоминаний нескольких авторов, писавших о «Сторожевском плацдарме».

Н а ш е с т в и е в а р в а р о в

Итак, споткнувшись перед водной преградой, на высокой и изогнутой полукольцом меловой гряде застряло многочисленное воинство венгерского адмирала Миклоша Хорти в июле далёкого 1942 года. Что их тогда остановило? Широкий и полноводный Дон, нежелание ввязываться в открытые столкновения с русскими? Да, да с красноармейцами, наконец-то, пришедшими в себя за глубокой рекой после беспорядочного бегства от Харькова? А с кем же ещё?! Возможно, возобладало разумное и окончательное решение их командования: основательно закрепиться на стратегически выгодном мысе, протянувшемся от села Архангельское и далее за Селявное Второе?

Как теперь ни ломай голову, но проклятым мадьярам в роковой и для них час крупно повезло. Они оказались и сразу же окопались чуть ли не на стометровой высоте над руслом широкой и глубокой, иногда до десяти метров, водной глади. Это позволило им, не опасаясь на первых порах серьёзных контратак со стороны разрозненных подразделений Красной Армии, занять жёсткую и надёжную, как казалось им тогда, оборону, зарывшись капитально в нашу землю за очень короткий срок. Многокилометровая извилистая линия траншей и ходов сообщения петляла по-над горами, лишь изредка прерываясь, от села Архангельское до Сторожевого, хутора Титчиха, села Селявное Второе и вниз, дальше, дальше по правому берегу реки.* (Сноска 2 : Село Архангельское, в отличие от других вышеназванных сёл, расположилось в широкой чашеобразной прибрежной впадине гористого правого берега Дона. - Прим. А.Т .)

В короткий срок мадьяры (чаще руками советских военнопленных и венгерских евреев из особых рабочих команд, доставляемых принудительно из Венгрии) подготовили миномётные и пулемётные гнёзда, на меловых возвышенностях - даже ДЗОТы. Из них велась непрерывная пальба, не дававшая нашим бойцам высунуть нос из их одиночных окопчиков в редком подрастающем сторожевском, аношкинском и старохворостанском соснячке на супесчаном левобережье Дона. Тогда непримиримые противники находились на расстоянии винтовочного, пулемётного или миномётного выстрелов по прямой линии (с гор, занятых мадьярами, до передовых позиций Красной Армии на противоположном берегу).

В совершенно невыгодном положении оказались обороняющиеся красноармейские подразделения. Им и в землю, точнее в песок, зарыться было сложно. Мальчишками мы часто лазили по их уже осыпавшимся индивидуальным ячейкам-окопчикам, не соединёнными проходами, куцым траншеям, с оплывшими холмиками-брустверами. Там мы не обнаружили ни одной глубокой землянки. Выкопанные солдатами укрытия тут же засыпало зыбучим песком. На глубине 1 - 2-х метров сочились грунтовые воды. Летом в этих окопчиках было невыносимо жарко, осенью и зимой нестерпимо холодно и мокро. Влажная низина всё ж таки. И ни одной консервной банки, даже ржавых патронных гильз или другого какого завалящего трофея - цели наших походов - в траншеях не находили.

А вот мадьярские траншеи, окопы полного профиля, по сравнению с красноармейскими, были богаче самыми притягательными военными заманухами, такими желанными для нас. Чего в них только не было! Там и сям разбросанные консервные банки и баночки, стеклянные сотки из-под шнапса, надёжные металлические ящики («кейсы» в школу) из-под пулемётных лент, медные мелкие винтовочные, огромные артиллерийские гильзы. Даже фигурка Божьей матери, особо почитаемой католиками, из благородного металла даром досталась Славику Лебедянскому, сыну директора школы.

Не только ребятню, но и взрослых больше всего поражали их инженерные сооружения, которые создавались в неподатливом гористом грунте или даже в мелу, как говорится, с умом и на совесть. То же самое можно сказать и о блиндажах, перекрытых несколькими накатами брёвен, - их приличных зимних квартирах. Траншеи, блиндажи той войны сохранили свои не стёртые временем геометрические контуры до наших дней.

Всё ж, что ни говори, а подсознательный животный страх перед непредсказуемыми русскими Иванами, в прямом смысле слова, загонял незваных гостей на большую глубину в нашу землю и выдолбленные, хорошо обустроенные и просторные меловые подземелья. Мадьярскими сапёрами против наших войск были наставлены мины на полях, на подступах не только к Сторожевому, Архангельскому, Титчихе, Селявному, но и на горах, взгорках и многоступенчатых косогорах. В десятке метров от траншей и блиндажей, в сторону позиций Красной Армии, щетинились спирали Бруно - многорядные (от трёх и до пяти рядов!) высокие колючие заграждения на деревянных «козлах». Особенно околючивались истоки многочисленных логов, которые начинались от венгерских позиций на горах, даже в селе, и спускались, углубляясь и расширяясь, прямо к Дону или в поле. (Эти лога, ложочки и ложбины самых замысловатых конфигураций вы без труда найдёте на снимках.)

Мины - «сюрпризы» , тщательно маскируя, они закапывали по правому берегу в одном-двух метрах от донской воды. А с наступлением тогдашних ранних трескучих морозов мадьяры минировали и поверхность льда реки итальянскими (так их называли наши солдаты) противопехотными минами. Такими, представьте, длинными и узкими жестяными коробками, заполненными толом, напоминающим полосу не порезанного на куски туалетного мыла. Лежали мины на ледяных неровностях и в многочисленных отдушинах, присыпанные снегом.

Когда только успевали они так много и предусмотрительно наворочать?! Но и это ещё не всё: метрах в ста, вниз под гору, на пути предполагаемых вылазок наших охочих охотников за «языками», трусливые венгры выставляли по ночам не «дремлющее» сторожевое охранение.

Углубления-лёжки, обязательно на две персоны, долго оставались на середине горы, как раз напротив родительского огорода. До тех пор, пока кто-то из наиболее хозяйственных соседей не выдрал вместе с алюминиевыми колышками телефонные провода. Они тянулись из блиндажа на огороде к коченеющим на беспрерывном горном сквозняке наблюдателям. Как не мёрзнуть запаршивевшим зимой воякам?! Хотя, напомню, они исподволь закутывались в одеяния из награбленных платков и одеял, которые нанизывалось послойно, как листья на кочане капусты, поверх их «всесезонного» лёгкого обмундирования, совсем не рассчитанного на наши холода. Так вот, количество продолговатых ямок на крутых косогорах было множественным. Впрочем, эти свинячьи индивидуальные лёжки никто и никогда не считал. Их настоящее предназначение постепенно выветрилось из людской памяти.

С чего начинался «Сторожевской плацдарм»?

По идее получалось , что ни одного уязвимого места в передней линии вражеской обороны от Архангельского до Селявного и далее никому из русских не обнаружить. Однако на войне невозможное становится возможным, если к поискам нужных лазеек добавить красноармейскую смекалку. Умный, как говорится, в гору не пойдёт, сообразительный скорее всего любую гору обойдёт. Почти так и получилось на наиболее ответственном участке Воронежского фронта. Недолго, даже по меркам мирного, а тем более военного времени пришлось командованию Красной Армии искать желаемую брешь или целые прорехи в переднем крае противника. И они были найдены.

Вот с этого момента будем обращаться к мемуарам генерал-лейтенанта Павла Менделеевича Шафаренко «На разных фронтах». (Сноска 3: Начинал операцию по захвату «Сторожевского плацдарма» П.М. Шафаренко в звании полковника, звание генерал-майора он получил во время заключительной фазы обороны «Сторожевского плацдарма», генерал-лейтенанта... в 1962 году. До определённой поры мы будем именовать его полковником. Но тоже недолго. - Прим. А.Т.)

Это разведчики его дивизии первыми начали искать и засекать слабые звенья во вражеском переднем крае на наших горах.Это его дивизия первой возьмётся отвоёвывать у неприятеля почти забытый в наше время «Сторожевской плацдарм» близ села Сторожевое. Более того, в течение пяти месяцев 1942 - 1943 годов воины 25-й гвардейской дивизии совместно с бойцами других дивизий, полков и частей Воронежского фронта стояли насмерть против превосходящих сил противника, удерживая стратегически важный пятачок гористой территории в сторожевском лесу. Оборонявшаяся и сама предпринимавшая постоянные контратаки, дивизия была для немцев и мадьяр, рвущихся на помощь гитлеровским войскам, осаждавшим Сталинград, не извлечённой костью в их простуженном горле. Но выкурить из леса и спихнуть с гор во всё холоднеющие воды Дона отчаянных русских, как пугали в сбрасываемых с самолётов листовках геббельсовские пропагандисты, неприятелю так и не удалось.

«25-я гвардейская, учитесь плавать, завтра вы будете в Дону», - так немцы и их союзники язвительно напоминали нашим солдатам их летнее неудачное форсирование реки при поспешном отступлении. Но на этот раз оккупантам не подсобила ни та бумажная страшилка, ни ответные безуспешные контратаки красноармейских позиций на плацдарме, который фашисты вынуждены были уступить нашим навсегда.

К тому времени советские солдаты научились многому, прежде всего люто ненавидеть захватчиков, знать досконально их слабые места. А ещё они настойчиво и с успехом учились не бояться воды, мастерить десантные плоскодонки, наводить понтонные и обычные мосты через Дон.

По ним и скрытому (как гласила у нас всезнающая деревенская молва) под водой аношкинскому мосту, напротив «Обвала», они начали переправлять на плацдарм самое разнообразное и очень серьёзное вооружение. По известной жителям танковой дороге, проложенной в зарослях сторожевского леса, скрытно карабкались в гору орудия, лёгкие и средние танки «Т-60», «Т-34», даже тяжёлые «КВ», батареи залпового огня «Катюши» и т.д.

Но самое главное, красноармейцы и их командиры успешно учились более важному и нужному для каждого солдата делу - верить в самих себя и своё святое дело: очистить родную землю от разношерстной бесовской нечисти. И у них это начало получаться. А в итоге закончилось с неожиданно высоким результатом.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта Павла Шафаренко

Вот обо всём этом по-военному суховато, скуповато, зато на реальной основе и с высокой степенью достоверности, лишь изредка давая волю эмоциям (в моих комментариях 5-й главы «На Сторожевском плацдарме» эмоций куда как больше!), повествует командир дивизии П.М. Шафаренко в книге «На разных фронтах». Замечу сразу, это не художественное произведение, каким, например, является захватывающий роман Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». В нём, как вы помните, автор, не отступая от реалий окопной правды, использовал успешно и художественный вымысел.

Воспоминания П.М. Шафаренко, на мой взгляд, даже слишком реалистичны. Но, к большому сожалению, то ли в силу тогдашних военных и политических обстоятельств, то ли по желанию самого автора они не лишены значимых недоговорённостей.

Особенно это касается проблем эвакуации и дальнейшей судьбы гражданского населения, оказавшегося в зоне боевых действий. Так жителям Сторожевого он отводит всего лишь один-единственный абзац и то не живым, а нескольким колхозникам, расстрелянным венгерскими карателями. Что же касается потерь среди красноармейцев и их командиров, то тут ничего не поделаешь: секреты военного и послевоенного почти такого же скрытного времени были недоступны нам, простым смертным, на многие и долгие послевоенные годы.

Пересказывать содержание небольшой по объёму главы «На Сторожевском плацдарме» нет особого резона. (Сноска 4 : В моём распоряжении имеется лишь пятая глава книги П.М. Шафаренко «На разных фронтах», сканированная энтузиастами из родного мне Воронежского университета . - Прим А.Т.).

Главу «На Сторожевском плацдарме» предпочтительнее цитировать, чтобы не исказить суровой и не приукрашенной действительности второго года неудержимо разгоравшейся войны:«1 августа ме ня (П.М. Шафаренко. - Прим. А.Т .) вызвали на вспомогательный пункт управления 6-й армии возле села Давыдовка.* (Наш тогдашний райцентр аж в 20-ти(!) к ило м етрах от Сторожевого. - Прим. А.Т .). Отсюда просматривалась панорама Дона и его правого берега в районах сёл Архангельское, 1-е Сторожевое, Титчиха, Селявное. Самым неприступным был берег у Сторожевого. Меловые обрывы там почти отвесно спускались в реку».

Не один раз за свою многовековую историю сражались с захватчиками на Дону русские люди. Ещё в 1380 году, в канун Куликовской битвы, положившей начало освобождению Руси от монголо-татарского ига, Дмитрий Донской говорил: «Ныне пойдём за Дон и там или победим и всё от гибели спасём, или сложим свои головы».

Рассмотреть в деталях и более объёмно представить ту самую правобережную гористую панораму вам помогут выбранные мною великолепные фотографии. На них - живописные пейзажи меловых гор и многочисленных оврагов, уже «знакомые» многим читателям цикла очерков «Меня война солдатом не застала».

Сейчас вот, прямо из далёкой от Сторожевого Полтавы, в который раз захотелось мне хоть на какое-то мгновение побывать вместе с вами на этой крошечной территории давнишней войны. Там, на верху меловых гор, семьдесят лет назад велись бои затяжные и кровопролитные.

Однако, как ни мечтай, как ни фантазируй, всё же трудно отчётливо представить себе отдалённую временем картину грозовых событий. (Сноска 4 : Многим сегодняшним молодым планеристам, скалолазам, просто туристам, молодым людям, должно быть , и в голову не приходит, что в этих чуть ли не сказочных местах когда-то огненным смерчем пронеслась война. - Прим. А.Т. )

И по этой самой причине, авторским словом, как живой водой, воскрешая прошедшее время, придётся чаще заглядывать на страницы главы : «Я получил приказ, - продолж ает П.М. Шафаренко , - сосредоточить дивизию (без 73-го полка) в лесу северо-восточнее хутора Осинки, форсировать Дон у северо-западной окраины Аношкино и захватить плацдарм с передним краем по рубежу Сторожевое, высота 187,7 » (Опять подчеркнуто мною - А.Т.).

Что значит: взять и захватить к тому времени сильно укреплённый и обороняемый неприятелем плацдарм, отвоевать его и, что тоже немаловажно, «оседлать» высоту 187,7? Это ведь не скатиться под гору на «пятой точке» да ещё налегке, как поступали вконец обессилевшие красноармейцы в невезучем для них июле сорок второго. Теперь «повзрослевшим и поумневшим» воинам 25-й дивизии предстояло взобраться на знакомые некоторым из них высоченные и крутые меловые кряжи. И вы даже на виртуальном расстоянии убедитесь, что эти утёсы в стереотрубу тоже обращали на себя пристальное внимание и не на шутку озадачивали комдива. А ведь скоро, совсем скоро гвардейцам П.М. Шафаренко придётся-таки штурмовать их и, скорее всего, где ползком, где пригнувшись, но бегом, рысью под ураганным огнем не на шутку переполошившегося противника.

Вы уж поверьте мне, тогдашнему послевоенному оборванцу, что самые отпетые и выносливые верхолазы из числа голоштанных моих приятелей, упыхавшись, делали по две-три передышки при подъёме на отвесные горы в этих памятных местах. Натренированные разорители птичьих гнёзд, между прочим, совершали восхождения на пустой желудок, взбираясь на меловые горы и обрывы, к тому же, в чём их мать родила. Не то чтобы ретивым охотникам было невыносимо жарко в летний зной, совсем нет. Больше всего, из-за внушаемого родительницами строгого наставления уберечь аж! на много летних и зимних сезонов свои «модные» отрепья. (Сноска 5 : Вроде теперешних джинсовых брюк с дырками. Однако, уточним непременно, изуродованных шмотниками и шмотницами нашего сытого времени с умыслом - ради «обалденного» шика, выглядеть хулиганисто, не как все. Тогда же никто из нас особо не отлич ался друг от друга «по одёжке», все выглядели, как все, бедно).

А каково, прикинем, придётся красноармейцам особенно первых штурмовых групп тащить непосильный груз на плечах в гору? К тому же, как и нашим ребятам, не всегда и не совсем сытым. Винтовки или автоматы с полным боевым комплектом патронов, по четыре, а то и по шесть миномётных мин (назад-наперёд через оба плеча), две-три гранаты на поясе или под ним (кому как удобнее), несколько бутылок с зажигательной смесью в специальных сумках, малые сапёрные лопаты. И это ещё не вся перечисленная предбоевая экипировка, к ней надо добавить не учтённые боекомплекты «про запас», какие никакие личные солдатские вещички. Всё это потянет в целом далеко за тридцать кило, положенных по армейскому уставу. Словом, без громоздкой ноши в гору никому из бойцов в кромешной темноте не придётся карабкаться.

Отступление - ещё не поражение

Неужели на самом деле (даже сейчас мороз по коже!) нашим солдатам сделались не страшными ни остывающая после Ильина дня донская вода, ни крутые меловые горы, ни ураганный миномётный и пулемётный огонь с тех круч, ставших по сатанинской воле пособниками венгерским фашистам?

В этом месте очерка, пожалуй, и зададимся отнюдь не праздным вопросом: как и каким образом за такой короткий срок на нашей территории войны, к концу первой недели августа сорок второго, отступившая Красная Армия преобразилась и осмелела настолько, что ей по силам стало отвоёвывать захваченные фашистами советские земли? И не только отвоёвывать пока что мизерные пятачки-подковки (взгляните, пожалуйста, снова на карту, обнаруженную в архивах журналистом Н. Кардашовым!). Но, расширяя их день за днём, превращать в укреплённые по всем правилам современной войны плацдармы для предстоящих крупных наступательных операций.

В который раз, преднамеренно забегая вперёд, развею теперешние сомнения и скепсис на этот счёт у некоторых молодых читателей. Да, готовилась наша армия и была способна к наступлению на среднем Дону уже в первых числах августа 42-го.

Потому как ниже по течению реки, юго-восточнее крупного железнодорожного узла Лиски, почти в то же самое время замыслился Ставкой и удачно осуществился красноармейцами захват у неприятеля «Щученского плацдарма». И с той же целью: на обширном участке Воронежского фронта одновременно взломать в нескольких наиболее уязвимых местах в самое ближайшее время вражескую оборону. И, не мешкая нисколько, развивать в январе нового, 43-го года с занятых и обороняемых плацдармов продвижение Красной Армии в обратном направлении.

Как вы, наверняка, знаете из других достоверных источников, война- таки сдвинулась с места на всех фронтах именно с января того года. Она покатилась неумолимо на запад, лишь иногда притормаживая перед особо неприступными неприятельскими оборонительными рубежами. Красную Армию ничто и никто уже не смог остановить.

Сдюжили на этот раз и защитники близ Сторожевого Первого. Не побежали они от вонючих мадьяр, как в горьком сорок втором году. А, наоборот, погнали их вспять, наращивая темпы продвижения всех родов войск.

О значимых и первых успехах Красной Армии заговорили даже самые-самые высокие немецкие военные чины. Как, например, фашистский генерал-оберст Г. Фиснер, командующий немецкой группой армий «Южная Украина». Вовремя, и на удивление искренне, он признаётся в дневнике: «Советское командование становилось всё более опытным, проявляло умение в создании плацдармов». И таких плацдармов, угрожающих немцам, венграм, румынам и итальянцам очень неприятными и далеко идущими последствиями, только на описываемой нами небольшой территории войны становилось всё больше и больше. «Правее нас форсировали Дон подразделения 53-го укреплённого района полковника А.Г. Дашкевича. Ему ставилась задача освободить Сторожевое и обеспечить правый фланг дивизии. Левее, с небольшого плацдарма на правом берегу, предстояло наступать 24-й мотострелковой бригаде полковника В.Л. Савченко. Она должна овладеть селом Титчиха, лесом западнее него и северо-восточной окраиной Селявного» , - это очередная цитата, но уже из воспоминаний автора книги «На разных фронтах».

Координаты «Сторожевского плацдарма»

Так как до форсирования дивизией Дона и освобождения Сторожевого пока что далековато, поэтому попытаемся сосредоточить внимание на координатах вновь создаваемого «Сторожевского плацдармв», особо интересующего нас. Он в течение пяти с половиной месяцев, как уже было сказано, станет камнем преткновения между красноармейцами и хортистами на правом берегу Дона, напротив села Аношкино. Если же точнее, то в сторожевском лесу, больше на северо-восточной его части.

В этом месте очерка снова придётся сделать пространное отступление. И вот по какой причине. В опубликованной статье уже упоминаемого воронежского журналиста Николая Кардашова «Забытый плацдарм» (газета «Коммуна», №96 от 05.07. 2008 года написано: «Вот ещё один факт: в поисках этого страшного и святого места никто не смог назвать мне точно район Сторожевского плацдарма - ни в Лискинской райадминистрации, ни в местном музее, ни тем более, в окрестных школах. Не потому ли такую брешь в памяти современнико в пробили наше историческое равнодушие и необразованность, что ни колышком, ни вешкою не обозначился тот плацдарм за 65 лет? И это несмотря на многочисленные публикации о боях на среднем Дону и лискинского краеведа М.Зюбина, и писателя-исследователя из Россоши М. Тимошечкина, и воронежских учёных-историков С.И. и М.И. Филоненко, А. Аббасова!

А между тем на фронтовой карте (это на неё я тоже ссылаюсь. - Прим. А.Т.), котору ю мне удалось отыскать, Стороже вской плацдарм обозначен маленькой подковкой, одним концом упирающейся в Дон под Сторожевым напротив Аношкино, а другим выходящей к реке за Титчихой и Се лявным …» Совершенно оправдан гнев и недоумение автора острокритической статьи. Однако попытаемся его, пусть и запоздало, но хоть как-то успокоить. Да откуда было знать современным кабинетным чиновникам о расположении какого-то давно вычеркнутого из их неряшливой памяти плацдарма? Это, скажем здесь помягче, и не в их служебной компетенции. Да и ученые-краеведы вряд ли самолично побывали в нашем лесу или полазили по меловым кручам. Посетили бы музей в Перво-Сторожевской школе, созданной энтузиастами-краеведами во главе с учительницей истории О.И. Азаровой. Не посетили. А зря! Много интересного и подробного узнали бы, познакомившись с уникальными экспонатами, посвящёнными «Сторожевскому плацдарму». За ними Ольга Ивановна вместе со своими учениками ездила в Москву. Там учительница и школьники встречались с вдовой генерала П.М. Шафаренко, побывали на его могиле.

Молодые сотрудники лискинского отделения МЧС, на довольно зыбкую осведомлённость которых в конце концов ссылается журналист, лишь приблизительно указали ему границы подзабытого плацдарма. Фронтовая карта тоже не надёжная помощница. На ней обозначены жиденькими подковками, скорее всего, первоначальные г раницы плацдарма . Те, что за хутором Титчиха, до 6-го августа занятого мадьярами, представляли клочок прибрежной суши совершенно невыгодной и даже небезопасной для наших войск. Дело в том, что в этом месте - открытый для вражеских наблюдателей левый и правый берега Дона, а выше, перед хутором, тоже редкая тогдашняя опушка смешанного подлеска, прекрасно видимая с воздуха.

Но эта «подковка» станет продуктивной территорией для наших войск лишь после того, как будут отвоеваны у венгров хутор Титчиха и село Селявное. Это случится в первых числах августа сорок второго года именно в районе этих населённых пунктов и напротив села Аношкино. Как раз здесь проводились дерзкие вылазки наших разведгрупп, выискивающих более выгодные бреши во вражеской обороне. Достаточно вспомнить подвиг Ч.Тулебердиева, который с группой красноармейцев из одиннадцати человек в ночь на 6-е августа атаковал вражеский ДЗОТ на Лысой горе под Селявным, отвлекая командование венгерского командования от одновременного броска основных сил штурмового отряда на плацдарм под «Обвалом», напротив Аношкино. О мужественном подвиге киргизского юноши Чолпонбая мы, к сожалению, тоже узнали несколько лет спустя после возвращения из эвакуации.

Хотя нам в послевоенное время и без подсказки со стороны военных или гражданских чинов совсем нетрудно было догадаться, где находились венгерские войска, а где наши. Но над необозначенной никем, по словам Н. Кардашова, территорией «Сторожевского плацдарма» до самого последнего времени висела завеса неоправданной секретности. Скорее всего память о нём поглотила популярность операций по разгрому немецко-фашистских войск под Москвой, под Сталинградом, битвы под Курском. Но как можно замалчивать то, что и на среднем Дону была полностью разгромлена 2-я венгерская армия. В уничтожении 150000 тысяч! мадьяр принимала участие и 25-я гвардейская дивизия, занявшая, оборонявшая «Сторожевской плацдарм» и первой наступавшая с него во время «Острогожско-Россошанской» операции.

Слава Богу, года три-четыре назад тень незаслуженного забвения начала потихоньку развеиваться. Но для меня остаётся ещё одна пока не решённая задача: как и каким образом добиться, чтобы жители Сторожевого и все заинтересованные лица узнали, наконец, имена героев войны, которые освобождали несколько раз и которые окончательно освободили Сторожевое Первое 14 января 43-го года? И почему до сих пор в селе не установлен достойный памятник многим воинам-освободителям? Село наше заслужило такой памятник, на котором были бы высечены имена и фамилии, кроме П.М. Шафаренко, К.В Билютина и других воинов 25-й дивизии, бойцов и офицеров особого штрафного батальона 141-й дивизии 40-й армии Воронежского фронта, навсегда выгнавших мадьяр из села.

В первых очерках «Меня война солдатом не застала» я уже писал, что на опушке сторожевского леса после войны возвышался в течение целого года скелет обгоревшей «Катюши», что на сторожевском поле было несколько подбитых наших средних танков и один тяжёлый - «Клим Ворошилов». А в начале улицы Прогон так и застыл остов обугленного Т-34 «Емельян Пугачов» вместе со сгоревшим экипажем внутри стальной коробки. Всего же вражеских танков от Сторожевого до Урыва по данным, представленным П.М. Шафаренко, было уничтожено более шестидесяти. Много это или мало? По-моему, всё-таки много. Но всех их мы не увидели, особенно немецких танков да и большинства наших тоже. Немцы торопились убрать с поля боя собственные машины, наши - свои «тридцатьчетвёрки». Одни экземпляры специальные команды угоняли на переплавку, другие - механики в полевых условиях восстанавливали и возвращали на фронт. Так было в наших войсках, так поступали и немцы, причём, последние частенько прихватывали наши танки КВ и Т-34. Уж больно нравились им наши боевые машины. Их гитлеровцы восстанавливали и, украсив фашистской символикой, использовали против войск Красной Армии.

Возвратившись из эвакуации, от наших дедушек-соседей Ильи Кондратьевича, деда Фильки Гурова, Акима Петровича мы, ребятня, бегавшая к «Обвалу» за земляникой, слышали и запоминали разговоры о танковой дороге. Она, по их словам, начиналась от аношкинского берега Дона и тянулась по пологой ложбине в середину леса. Тогда же узнали о подводном мосте ниже «Острова», южнее села Аношкино (а их, по версии генерала Шафаренко, было несколько!). Опушку сторожевского леса, изрытую окопами и окопчиками, облюбованную позже настырной земляникой, исходили вдоль и поперёк и не в одно лето. А вот о том, что топчемся по какому-то стратегическому плацдарму, на котором побывали осенью 42-го видные советские военачальники Жуков и Василевский, не ведали ни взрослые, а тем более подростки. Всё было засекречено, всё хранилось за семью печатями. Не потому ли забыли так скоро «Сторожевской плацдарм», о котором никто из жителей Сторожевого, Аношкино, Селявного и Титчихи, как говорится, ни сном, ни духом своим не знал. Занимали лес наши войска, а в Сторожевом сидели мадьяры целых полгода, ну и что из того. Ведь Красная Армия выгнала захватчиков из родного села, чего ещё надо? К тому же,возвратившись из эвакуации, наши сторожевчане только и думали о том, как же им, страдальцам несчастным, жизнь начинать заново?

А теперь обратим внимание на снимки, на которых запечатлены меловой утёс «Обвал» и «Остров», разделивший реку Дон пополам, и попытаемся на сколько-нибудь реконструировать давние события. Так вот, неподалёку за отвесной меловой стеной, закрывающей штурмовой отряд красноармейцев от глазастых вражеских наблюдателей с «Вострого барка» и из села Архангельское, под кронами деревьев находилась пологая впадина. Она, эта впадина, и сослужила добрую службу нашим бойцам при первых попытках попасть с левого берега и закрепиться на правом.

Мне-то в родных теперь далёких местах даже сейчас всё так близко и всё так знакомо. Потому для вас, дорогие читатели, если не возражаете, стану на некоторое время виртуальным проводником. Согласны? Тогда вперёд, за мной на видную вами вершину горы, будто сплющенной, изрезанной по северному склону крутобокими ярами. На ней находится (уж поверьте мне на слово) довольно обширная и ровная, как стол, поляна. Это бывшее хазарское городище. Древние кочевые племена прекрасно знали, где и как безопаснее им селиться. Изрытый глубокими оврагами склон горы, а особенно отвесный «Обвал» с восточной, аношкинской, стороны, сейчас нам невидимый, был практически непреодолим для иных воинственных племён, зарящихся на чужое добро. Те неразумные соседи-враги (почти как по А.С. Пушкину!) из племен-захватчиков (возможно, дальних- набеги на соседей-скотоводов и землепашцев, живущих на «нашей» поляне.

Скорее всего, такой же не досягаемой преградой, но уже для советских освободителей родной земли посчитали естественный бастион на этот раз неразумные вояки из мадьярских цивилизованных племен.

Потому внесём (применительно к той местности) уточняющие детали, подкорректированные временем, Да, неприступным городище было в давнюю-давнюю пору. Но отнюдь не судьбоносными для Красной Армии летом и осенью 1942 года.

Поскольку за сто с небольшим лет до описываемых полковником П.М. Шафаренко событий, в 1821 году, из непрерывной меловой гряды вывалилась преогромная глыба из мела, глины и земли. И угодила эта «пизанская башня» прямёхонько в воды Дона, образовав «Остров» посредине реки, омываемый образовавшимися позже двумя более узкими протоками. (Сноска 6 : «В «Отечественных записках» в 1848 году сообщалось, что в апреле 1821 года у с. Сторожевое Коротоякского уезда произошел обвал поросшего лесом склона Дона, отчего русло реки было перегорожено более чем на половину». - Википедия . - В семирная э нциклопедия. - Прим. А.Т .).

Так давняя природная «катаклизма» оказалась даром божьим для наших воинов в жарком августе сорок второго года. Убедитесь сами, в результате обвала горной породы на месте отвалившейся глыбы, как я уже говорил, образовалась отлогая ложбина. Из года в год она зарастала чернолесьем: дубом, клёном, липой, орешником, крушиной и бересклетом. Именно в этом месте, а ни в каком другом, горные заросли в ложбинах и оврагах послужили отличной естественной маскировкой первым ударным батальонам 25-й гвардейской дивизии. Гвардейцы кротчайшим и достаточно скрытным путем из хутора Осинки и из предместья села Аношкино быстро проникли на пятачок городища и юго-восточный угол сторожевского леса.

До того, уточним конкретнее, солдатам пришлось форсировать на лодках-плоскодонках мелководное старое русло «Нового Дона», за ним - первое русло реки Дон, затем продираться по заросшему лозняком «Острову». И ещё раз переправиться, но теперь уже через последнее более широкое русло реки. А потом по узкой полосе берега Дона и покатому склону ложбины как можно скорее выскочить на гору. «Сторожевским плацдармом» станет лесистая площадь между «Обвалом», хутором Титчиха (после изгнания из него венгерского гарнизона) и Селявным Вторым. (Сноска 6 : Устоявшая справа в 1821 году отвесная меловая стена , а за ней овраги и ложбины называлась при мне - «Обвал ом », так весь этот взъерошенный массив мы будем именовать и в дальнейшем . - Прим. А.Т .).

Красноармейцам из ударной группы не только удалось успешно осуществить скрытную высадку в сторожевской лес рядом с хазарским городищем, но и потеснить врага с хорошо укреплённых позиций. Наши воины открыли, таким образом, путь на недалёкое будущее основным силам 25-й и другим дивизиям на очищенный от неприятеля участок суши над Доном.

С этих двух пятачков, обозначенных на карте, и возьмёт боевое начало героический «Сторожевской плацдарм». Всего-то небольшой участок (в наши дни его можно обойти и детально исследовать за несколько часов) освобождённой земли в двух километрах от села Сторожевое. Только двигаться к селу нашим воинам дивизии придётся скоро и, к горькому сожалению, не один раз по смертельно опасному фронтовому полю. По нашему прекрасному чернозёму (не на нём ли размечтались хозяйничать на века вояки бесславного адмирала Хорти?), глубоко вспаханному за эти летние и осенние месяцы бомбами и снарядами. Полю, в зиму засеянному не злаковыми культурами, а трупами красноармейцев и вражеских солдат.

Но именно на этом чернозёме и в самом селе забуксовали на этот раз хвалёные фашистские танки, гаубицы и бронемашины. Без оглядки побежали в своё королевство жалкие остатки бесславной дружины рьяного пособника фашистов Хорти, так и не достигнув желаемой цели - сбросить красноармейцев в ледяные воды Дона и стать хозяевами чужой лакомой земли. Земли, якобы обещанной охочим до чужого добра венграм самим Адольфом Гитлером.

По чашеобразному полю между лесом и селом советским «тридцатьчетвёркам» прорыва в сопровождении ударных батальонов гвардейцев удавалось-таки несколько раз прорывать оборону противника и даже занимать сильно укреплённое мадьярами Сторожевое. Но потом приходилось отступать под ударами уже немецких войск, всякий раз выручавших своих трусливых союзников. Да, доводилось нашим воинам пятиться назад до тех пор, пока в январе 1943 года не накопилось достаточное количество личного состава дивизии и различного вида вооружения для более мощного и успешного броска в «Острогожско-Россошанской» операции.

Размышления командира дивизии над оперативной картой

Но мы с вами уж слишком заторопились, так как желаемый и результативный бросок тот произойдёт значительно позже.

А пока командир 25-й гвардейской дивизии П.М. Шафаренко склоняется над раскрытой оперативной картой и прикидывает, какие выгоды сулит его дивизии предстоящая довольно рискованная и первая (!) в том чёрном 42-м году наступательная операция. Позвольте «озвучить» его размышления «про себя»: «Глядя на карту, можно легко оценить значение будущего плацдарма. Большой мыс, вытянутый на восток от линии Сторожевое, Урыв, огибался Доном, надежно обеспечивая его от фланговых ударов. Лес западнее села Титчиха закрывал от противника район возможных переправ. Господствующие высоты на плацдарме обеспечивали нам хорошее наблюдение, а глубокие овраги западнее Селявного и Сторожевого создавали естественные противотанковые препятствия».

Всё это, действительно, так. Но на карте генералу, согласитесь со мной, как ни вглядывайся в неё, не увидеть в лицо ни самоуверенных гитлеровцев, ни трусоватых хортистов, прячущихся по сути за их спины. Все они затаились высоко и глубоко в траншеях, окопах, блиндажах полного профиля. Мадьяры, вероятнее всего, не допускали даже теоретической мысли, что Красная Армия настолько окрепла там, за рекой широкой, чтобы появиться перед их недремлющим оком.

Здесь следует-таки, справедливости ради, уточнить, что «доблестные» королевские дивизии адмирала Миклоша Хорти, надёжного пособника Гитлера, при любом случае уклонялись от лобовых столкновений с гвардейцами 25-й дивизии. Особенно они избегали боевых действий по ночам, боялись, как огня, штыкового боя (в каждом из которых наши солдаты показывали себя отменными мастерами) в собственных траншеях, а уж тем более на позициях, занятых русскими.

Но, как покажут и показали предыдущие и последующие события в оккупированном Сторожевом, злобные венгры проявили и ещё проявят себя мастерами самых изощрённых пыток над военнопленными и мирным населением. Да и воевали они не только под строгим надзором, безусловно, храбрых и умных немцев, но и под их постоянным и надежным прикрытием. Так, если подопечным адмирала-реваншиста грозила опасность, помочь всегда, но и не беспричинно паникующим и бросающим боевые позиции мадьярам, успешно атакуемым подразделениями генерала Шафаренко, была наготове немецкая истребительная и бомбардировочная авиация. Оперативно откликалась на вопли паникёров мощная фашистская артиллерия, многоствольные реактивные миномёты «Ванюши», танки, бронемашины в сопровождении мотопехоты вермахта.

Нашим же воинам, недавним рабочим, а больше всего таким же вчерашним неписьмённым колхозникам, какому-то количеству просвещённых интеллигентов, надеяться было не на кого. А на первых порах переформирования за Доном, представьте себе, и не на что. А всё из-за нехватки на весь личный состав даже обычных винтовок. Чаще приходилось как у нас повелось издавна уповать на собственные руки и природную нашу смекалку. Поэтому в немыслимо сжатый срок надо было довооружиться, а где нужно было и перевооружиться всем родам войск.

Автор мемуаров, не переходя на конкретные личности, повествует о том, как же постигалась нелёгкая азбука военного искусства большинством не обученных и необстрелянных рабочих и крестьян, оторванных войной от мирных хозяйственных забот. Как кадровые военные - уцелевшие при отступлении «старики» пехотинцы, прикомандированные матросы разных флотов шли на выручку новобранцам. Эти добровольные наставники явились прекрасными помощниками командирам. А учиться личному составу дивизии надо было многому. Чтобы форсировать широкий и довольно глубокий Дон у северо-западной окраины Аношкино и ниже по течению, армейские, фронтовые и дивизионные батальоны сапёров работали еженочно, скрытно и секретно. Заблаговременно и впрок доставляли они к местам намеченных переправ плоты, лодки-плоскодонки, сработанные солдатскими руками, вместимостью от трёх до пяти человек, бочки и просто доски. (Сноска 7 : Тогдашняя ширина Дона за «Островом» и перед ним, вниз и вверх по течению, составляла до 130 м, глубина его доходила от 7 до 8 м ет ров и даже намного глубже. - Прим. А.Т .)

Так, рассказывает полковник, около ста собственных и крестьянских плоскодонок сапёры рассредоточили и замаскировали на «Острове», который на время стал для них островом собственных сокровищ. Напротив утеса «Обвал», а также на левом берегу, перед селом Аношкино, в густых чащёбах лозняка, они рассредоточили и замаскировали примитивные плоты, бочки, словом, все необходимые для форсирования средства. (Сноска 8 : Последний раз мне удалось побывать на «Острове» в 1974 году. Вместе с теми самыми сынов ьями бригадира Марка Ивановича. В детстве д рачливыми забияками, ставшими позже закадычными друзьями : и нженером из Луганска Анатолием Курьяновым и его младшим братом, тоже инженером Нововоронежской АЭС , Василием . Мы высадились мирным десантом на «Остров», б есцельно побродили туда-сюда по узкой песчан ой полосочке. Эта пораз ительно чистенькая дорожка окаймляла покрытую непролазным лозняком и побегами колючей ежевики горбатую поверхность острова, недоступную нам, пол уголым путешественникам. Думается, к аким «Остров » был обнаружен разведчиками 25-й дивизии в годы войны, таким, но ещё более задремученным , он предстал перед нами в семидесятые годы. - Прим. А.Т .)

Южнее, вниз по течению Дона, напротив хутора Титчиха, на старохворостанский левый берег, завозились и также тщательно маскировались громоздкие военные понтоны для будущей регулярной паромной переправы основных сил уже нескольких дивизий. Паромная переправа будет исправно служить до середины декабря, пока лёд на реке не станет достаточно толстым и надёжным.

Но уже с первых чисел августа не сидел, что называется, сложа руки весь личный состав 25-й стрелковой дивизии, начиная от рядовых бойцов до их командиров, заканчивая политруками и штабистами всех подразделений. Бывшие штатские люди, чтобы стать опытными бойцами и переиграть более опытных в военном искусстве фашистов, по словам автора воспоминаний, круглосуточно, в любую погоду, шаг за шагом отрабатывали на сходных холмистых местностях, удалённых от будущего плацдарма, поэтапные эпизоды предстоящего ответственного сражения: «Подготовка частей к форсированию, постройка плотов и лодок велась на реке Битюг в районе города Бобров на сходной местности (километрах в сорока от будущего «Сторожевского плацдарма». - Прим. А.Т. ). Там мы тренировались в том боевом порядке, в каком должны были действовать. Командиры полков постоянно повышали требовательность, тщательно отшлифовывали каждый элемент предстоящего наступления. Мы не жалели сил: все понимали, что от организованности и быстроты форсирования и атаки во многом зависит успех операции». А день и час «икс» первой наступательной операции 25-й дивизии неумолимо приближался.

Трудно в ученье - не легче и в бою

В оперативном плане боевой операции предусматривались, казалось, самые непредсказуемые варианты, которые могли возникнуть в ходе наступления. Определялись конкретные задачи каждого бойца, отделения, роты, батальона. Параллельно шла грамотная штабная работа высшего офицерского состава всех родов войск по согласованию совместных действий наземных и воздушных сил. И то надо сказать, что командующие авиацией, артиллерией, танковыми подразделениями, пехотой, уточняя тактические задачи предстоящего сражения за плацдарм, соблюдали повышенные меры предосторожности и маскировки. Потому как им приходилось работать коллективно в непосредственной близости от передовой линии обороны противника. Под носом у мадьяр, засевших на меловых кручах, ими просчитывались варианты наступления на эти горы, в том числе, и на мощный сторожевской узел сопротивления противника: по дням, часам и минутам от начала и так до конца операции.

Результатом плодотворного сотрудничества лиц, вовлечённых в это событие явилась высокая согласованность различных родов войск в первые минуты и часы начавшихся боев по овладению плацдармом, в последующей обороне отвоёванного пятачка нашей земли. Мужество и героизм показали уже по-настоящему боеспособные пехотинцы, артиллеристы, танкисты, лётчики, миномётчики гвардейских дивизионов залпового огня - знаменитых «Катюш».

С высоты лет века двадцать первого невозможно не удивиться тому, как с тогдашними сложными военными механизмами со знанием дела начали управляться, вести прицельный и результативный огонь самые обычные наши крестьяне и дети крестьян, недавние рабочие. Сверхчеловеческие обстоятельства и тяжкий ратный труд на войне в сжатый срок сподвигнули интеллигентов, рабочих и колхозников стать высококлассными специалистами. Для людей последующих поколений - это настоящие былинные герои рокового времени для необъятной нашей Родины. Потому не сомневаешься, читая воспоминания командира дивизии, той разительной перемене, которая начала происходить с нашими воинами во второй половине сорок второго года. Исконная любовь русского, украинского, белорусского народов к Отечеству звала, призывала мстить за нашу землю, за горе стариков, вдов и матерей, оказавшихся по ту сторону фронта.

К тому же на «Сторожевском плацдарме» бойцы 25-ой дивизии вместе с ломкой сознания, которое, как вы знаете, труднее всего меняется, с накапливающейся злостью против фашистов начнут воевать в новом, более высоком и почётном статусе - гвардейском. Именно на плацдарме двадцать пятая дивизия получила это высокое и многому обязывающее наименование. Тогда же воинам, отличившимся в первом жизненно важном сражении, были вручены новенькие гвардейские значки. Что, несомненно, было немаловажным шагом для поднятия морального духа и авторитета бойцов и командиров.

Как гвардейцы отвоёвывали и расширяли «Сторожевской плацдарм»

Значительную роль в успехе умело продуманной Ставкой частной операции на Дону близ Сторожевого сыграл эффект внезапности. Такого неожиданного штурма и прорыва надёжной обороны, пребывающих в эйфории стремительных маршей по воронежской земле, хортисты никак не ожидали. А, выходит, зря переоценили свои возможности: «В ночь на 5 августа дивизия заняла исходное положение для наступления. Наша авиация не давала врагу покоя, изнуряя его налётами. Следующую ночь, когда должно было начаться форсирование, лётчики 191-й штурмовой авиационной дивизии, навесив осветительные ракеты, безошибочно бомбили цели, разведанные днём. В ту ночь мы не спали. На НП (наблюдательном пункте . - Прим. А.Т.) вместе со мной были комиссар Е.В. Бобров и командующий артиллерией полковник В.П. Чистяков. С напряжением следим за временем. И вот, наконец, Чистяков командует в трубку телефона:

- Зарядить… Натянуть шнуры…

Остаются секунды. И вот ровно 3 часа 30 минут. Обращаясь ко мне, Чистяков говорит:

- Пора!

Грохот артиллерии, вой гвардейских миномётов, вспышки залпов разорвали ночную тьму и тишину. На вражеском берегу поднялась огненная стена разрывов.

В районе Сторожевого форсирование началось сразу после первого огневого налёта. Высокий берег, занятый противником, образовал у своего основания «мёртвое» пространство. Оно позволило бойцам накапливаться внизу под откосом ещё в ходе артиллерийской подготовки.

Воины 2-го батальона старшего лейтенанта Г.Л. Релина на плотах, лодках и подручных средствах стремительно форсировали Дон и из «мёртвого» пространства начали по круче подниматься наверх. Как только наша артиллерия перенесла огонь в глубину, они атаковали врага, ворвались в траншеи и в рукопашном бою - гранатами, огнём, штыком и прикладом - стали бить фашистов, ошеломлённых внезапным появлением гвардейцев. (Насчёт штыков и прикладов командир дивизии полковник П.М. Шафаренко нисколько здесь не преувеличивает. Отлично во все прошлые века владели искусством рукопашного боя русские воины. На своей шкуре испытали этот грозный вид и красноармейского подручного боевого оружия немецкие солдаты Фёдора фон Бока, наступавшего на Москву: "Вчера я освободил от должности командира дивизии, сообщавшего, что русские отбили его атаку, сражаясь молотками и лопатами". Из донесения фельдмаршала Теодора фон Бока, 24 ноября 1941 года. Если говорить откровенно, на дворе тогда стоял двадцатый век, а не год 1812-й! И не от хорошей жизни советские солдаты в начале войны хватались за молотки и лопаты. По случаю очередной годовщины со Дня Победы в телевизионном интервью бывший сапёр Виктор Мартыненко признавался:"Наша винтовка из-за своей длины (с насаженным на ствол штыком) в рукопашном бою, особенно в узких траншеях, была непригодной. Пока с нею развернёшься, немец успевал грохнуть тебя автоматом по голове. Потому ходили красноармейцы в разведку с немецкими автоматами). Высота 186,2 была захвачена, первое сопротивление противника сломлено, и батальон с боем начал продвигаться дальше».

Нелегко пришлось наступавшим батальонам преодолевать наши меловые кручи. Особенно тяжело давались передвижения по горам и оврагам артиллеристам с противотанковыми пушками, оказавшимися в «мёртвой зоне» у подножия меловых гор, между «Вострым барком» и «Обвалом». После обработки фронтовой, армейской и дивизионной артиллерией, залпов ракетных установок, бомбардировочной авиацией переднего края противника во вражеских окопах началась скоротечная рукопашная схватка между атакующими бойцами и обороняющимися мадьярскими солдатами. Туда же, на горы, заторопились переправившиеся артиллеристы, чтобы занять заранее намеченные огневые рубежи. Им надо было сходу оказать реальную помощь сражающимся товарищам. Особенно тем, которые, покинув первую линию венгерских траншей, начали успешно продвигаться вглубь обороны ошарашенного внезапностью противника.

Взбираясь наверх по сложным и скользким откосам гор, артиллеристы были вынуждены вырубать топорами и кирками соответствующие колеи под колёса пушек в веками слежавшемся мелу и каменистой горной породе. По тем рукотворным путям они вытягивали их в гору на канатах, на своих натруженных плечах и мозолистых солдатских руках.

Поглядите в который раз внимательно на высокие вершины меловых гор. А если можно, то побывайте на них. Что? Они и вправду вас впечатляют?! Абстрагируясь от далёких тех событий, всё-таки трудно представить нам, как же так получилось, что подготовка советских войск к захвату надёжно укрепленного мадьярами плацдарма и начало самой операции остались незамеченными вражескими наблюдателями. Более того, сама ночная (чего так боялись боягузы-венгры!) контратака русских явилась такой неожиданной для глазастого противника.

Удивляется по этому поводу даже сам руководитель и очевидец частной, так сказать, операции. Потому как, замечает П.М. Шафаренко, над расположением вверенной ему дивизии, надоедая, постоянно кружил, нудно гудел, высматривая и фотографируя, двухфюзеляжный немецкий самолёт-разведчик FW-189, «Рама». (Сно ска 9 : Что там ни го вори, но авиаразведка у немцев была на высоком уровне. Степан, старший сын наших хозяев в Мастюгино, рассказ ывал братьям Василию и Алексею : «Вражеская разведка на мотоциклах проехала улицами их села и достигла окраины . Далеко , на юго-восток е, виднелись уцелевшие строения Сторожевого. Немцы все разом остановились. А тут, откуда ни возьмись, над их головами застрекотал самолет. Мы подумали, продолжал Степан, что это «кукурузник» прилетел бомбить фрицев. Но самолёт, в отличие от «У-2», был однокрылый. Сделав круг над мотоциклистами, он улетел в сторону Сторожевого. Вернулся их воздушный разведчик , а это был именно крылатый разведчик, довольно быстро. Снизившись, он сбросил мотоциклистам какую-то штуковину, похожую на тубус для чертежей, и скрылся за горизонтом. Немцы подбежали к этой штуке , открыли крышку пенала . А в нём - карта , вероятно, сторожевско й местности. Ребятам с пригорка было-таки видно, как разведчики над ней поколд овали, совсем недолго посовещались, потом вскочили на мотоци клеты, убедившись окончательно, что путь для них совершенно безопасен, и укатили в ваше село » . Словом, оперативно, однако, не совсем «на отлично» у них тогда получалось. «Тридцатьчетвёрки», замаскированные танкистами в романовских садах, вражеские разведчики как воздушные, так и наземные, не заметили. Устроив короткий привал на нашей улице, немцы успели оприходовать целое ведро варёных лягушек, которых наловили в пруду мальчишки. И только разделавшись с лягушачьими ножками, ничего не заподозрив, немцы укатили туда, откуда прикатили.)

Да вы сами убедитесь, что с высоты гор и без воздушного рекогносцировщика должно было видно мадьярам всё, что движется или прячется от них на таком близком противоположном берегу. Но, выходит, проглядели-таки недруги наши, что готовили им воины 25-й гвардейской дивизии. Прямо чудо невероятное тогда произошло. Уму непостижимо, как умудрились перехитрить врага смекалистые мужики и парни? На время подготовки к операции они будто растворились в донских туманах августовских ночей, превратившись в невидимок, способных решать сложные боевые задачи.

" Можно по-разному относится к личности В.И. Ленина, - пишет Александр Плеханов, - но в чём вождю мирового пролетариата отказать нельзя, так это в запредельно чёткой оценке тех или иных событий". В нашем случае уместно краткое, но ёмкое заключение В.И. Ленина, ставшее эпиграфом очерка: «Разбитые армии хорошо учатся». Совершенно точно подмечена им такая вот метаморфоза с разбитыми армиями ещё в начале двадцатого века. По словам Владимира Ленина, поражение армии любой страны даёт ей не только плачевный результат, но и полезную встряску и возможность серьёзной работы над ошибками. «Домашнюю работу» после поражения, которую надо было выполнить руководству страны или командованию вооружёнными силами на самую ближайшую перспективу, учитывая серьёзные промахи и недостатки. Таких примеров в военной истории и плачевной практике многих государств более чем предостаточно. Та же Рабоче-Крестьянская армия при жизни В.И. Ленина, не единожды потрёпанная и побитая в боях с врагами молодой Советской страны, - не исключение.

Много полезного и нужного извлекли за считанные месяцы сорок первого и сорок второго годов Отечественной войны генералы и солдаты разбитых и деморализованных дивизий Красной Армии. Но их поражение, а затем и перерождение в качественно другую армию произошло при иных, более сложных, обстоятельствах. В военном деле произошло столько немыслимых перемен, какие не мог предугадать даже гениальный Ленин. В конце тридцатых годов на полях сражений в Европе и на морских просторах океанов и морей воюющие в то время страны демонстрировали невиданную мощь создаваемого или уже созданного оружия. Кардинально отличались новейшие методы ведения боевых действий. Особенно преуспела в овладении передовыми технологиями и опытом современных войн фашистская Германия, подмявшая под себя к 1941-му году многие соседние большие и малые государства. Ей оставалось совсем ничего - добавить бывшую владычицу морей Англию. Однако бесноватый фюрер, закуролесив в который раз и не разделавшись окончательно с заклятым врагом своим - Уинстоном Черчиллем, опрометчиво повернул высококлассные дивизии вермахта на Советский Союз. Ни пока ещё молодая социалистическая держава, ни её вооружённые силы, как доказывают бывшие и теперешние военспецы и историки наших дней, ни морально, ни физически не были готовы к такому резкому повороту событий. Стальные колонны германских танков почти беспрепятственно захватили многие крупные города и села, достигнув чуть ли не пригородов самой Москвы и взяв в удушающее кольцо блокады город Ленинград. Получив под Москвой неожиданно ощутимое поражение зимой сорок первого года, фашисты, тем не менее, не отказались от пресловутого блицкрига. И летом сорок второго года, вынужденно отказавшись от взятия лакомой сталинской Москвы, немцы со своими союзниками двинулись в восточном и южном направлениях. Снова, как в июне сорок первого, они не встретили на своём пути сколько-нибудь серьёзного сопротивления со стороны беспорядочно отступающих частей Красной Армии. Так докатилась фашистская армада до Харькова, следующим на их пути оказались Белгород, Курск, потом - областной центр город Воронеж. Вот тогда-то 2-я венгерская армия неожиданно для нас оказалась на воронежской земле и двинулась по правому берегу Дона в сторону нашего села.

Так жители Сторожевого, к большому своему сожалению и изумлению, воочию увидели в июле сорок второго года, как рысью драпали наши безоружные солдатушки от оснащённых передовой техникой германских лавин и их союзников - мадьяр. Некому было остановить немцев, венгров, итальянцев, румын, словаков, финнов, рвущихся бесчисленной саранчой с воронежской земли дальше к городу на Волге - Сталинграду.

До сих пор всё ещё нет-нет да и зазвучат в ушах, унесённые временем, гневные голоса недоумевающих и рассерженных, перепуганных глиновских женщин: «Вы поглядите-ка, - кричала во весь голос и на всю улицу бабка Танька Поштариха, - бегут неумехи наши, аж в ж. . ы пятки у них втыкаются. Германцу сдают нас, черти заполошные!»

Дремучие деды, особенно те, которые побойчее, вроде деда Фильки Гурова, Ильи Кондратьевича, дедушки Лазаря, отпускали вслед беглецам в пропотевших рваных гимнастёрках и обмотках словечки и выражения гораздо солёнее и обиднее. Нашим, местным отцам-благодетелям, укатившим за Дон и предавшим нас, тоже доставалось вдогонку. Их, эти изощрённые словосочетания сугубо сторожевского фольклора, вы уж простите меня, даже в наше время демократической вседозволенности озвучивать всё ж стыдновато.

Казалось, случилась и наяву увиделось и моим односельчанам непоправимая и необратимая вселенская беда как для армии, так и для всей страны. Однако то был, повторюсь, июль чёрного тысяча девятьсот сорок второго года.

Отступив за широкую естественную водную преграду, наши войска заняли многокилометровую оборону от непокорённого Воронежа до Лисок и ниже по течению Дона. Там вдали, за рекой, как было сказано выше, они недолго собирались с новыми сила ми. Из разрозненно отступивших красноармейских групп и малолюдных частей командиры наскоро формировали новые батальоны, части, полки и дивизии 40-й армии Воронежского фронта. П.М. Шафаренко, будущий командир 160-й дивизии, вскоре переименованной в 25-ю гвардейскую, прибыл с Калининского фронта. Окрепнув физически, заметно подучившись военному делу, не совсем основательно (Сталинградский фронт требовал больших затрат), но всё-таки довооружившись, отступать в глубь страны гвардейцы не имели морального права. И огульно, как было год назад, сдаваться в плен не желали.

Чтобы отвоевать выгодный плацдарм недалеко от Сторожевого Первого (для меня и сейчас это звучит многократным припевом, они первыми (!) атаковали более сильного и многочисленного противника, уверовав в себя и в своих командиров. И, надо вам ещё показать, что первый блин у гвардейцев П.М. Шафаренко получился совсем не комом.

Первое недолгое освобождение Сторожевого

А теперь представьте себе следующую картину: не успели гвардейцы 25-й дивизии отвоевать у фашистов стратегически важный пятачок-плацдарм, как тут же, что называется сходу, предприняли попытку освободить и освободили-таки хутор Титчиху, заняли предместье Селявного и подошли к селу моего детства - Сторожевому, расширяя, таким образом, площадь будущего плацдарма. Как это у них получалось, читайте у автора воспоминаний: «К этому времени батальон Релина форсировал Дон и вёл бой на окраине Сторожевого. Подразделения укрепрайона так и не смогли преодолеть реку (не сумели, потому что красноармейцам пришлось наступать на открытой местности и переправляться под кинжальным огнём противника,выше по засевшего в селеАрхангельское, в километре от Сторожевого течению Дона. - Прим. А.Т.) Обстановка требовала в первую очередь овладеть Сторожевым. Мы решили перенести главные усилия первого эшелона дивизии правее, чтобы освободить Сторожевое и прилегающие высоты, а затем, введя в бой 81-й полк, с тыла нанести удар по группировке хортистов против нашего левого фланга. Вызвав Билютина к телефону, я приказал ему направить на сторожевскую переправу 3-й батальон капитана В.Я. Трифонова с тем, чтобы он обошел Сторожевое с юго-востока и овладел высотой 195,0».

Высота 195,0 - это, скорее всего, «Вострый барок» и близлежащие к нему улицы - Бугор, Романов порядок, Отрог. (Сноска 10: Именно в Отроге много-много лет спустя будет поставлен памятный знак и переименована улица Отрог в честь командира полка Кондратия Билютина и его воинов, первыми ворвавшихся в село в начале августа сорок второго.. . Об этом сообщила мне совсем недавно Татьяна Цуканова (Осипова), жительница Сторожевого . - Прим. А.Т .)

Здесь вы должны хотя бы мысленно мне посочувствовать и даже для солидарности попереживать вместе. И вот почему, читая воспоминания полковника, поскорее хотелось знать, что и как произошло в самый, самый первый день наступления в Сторожевом? Я-то и сейчас всё ещё представляю отчётливо наше довоенное село. Часто, ковыляя по его кривым улочкам и переулкам на кривоватых и неустойчивых ножках, с мамой по большим праздникам, с одним из двух старших братьев по будним дням, мы ходили по «гостям». Так у нас назывались визиты к родственникам, а то и просто к добрым соседям и многочисленным однофамильцам. Благодаря этим частым походам всё ещё хорошо так воспроизвожу в памяти добротный и красивый дом батюшки Михаила, ставший правлением советского колхоза, обширный попов сад, каких ни у кого в селе не было, особенно довоенную улицу Глиновку. А на ней - коротенький порядчик Тюниных. В его конце, чуть ли не над самой крутой и такой памятной мне Меловой горой, стояла наша просторная хата. От неё-то и начались те пробные шажки в захватывающий мир деревенского детства. Если для ребёнка моего возраста в то время потребовался бы не один день, а то и вся неделя, чтобы обойти Сторожевое, состоявшее из тысячи подворий, то для взрослого - по диагонали можно кому угодно прошагать, не торопясь, через село минут за сорок или от силы за час от крайних хат Прогона до Глиновки или от начала Самодуровки до последних изб Отрога.

И всё же, всё же, когда в записках П.М. Шафаренко началось описание -катушку» воображении я так и не смог реконструировать целостную картину рукопашных схваток между красноармейцами и мадьярами. (Сноска 11 : Возможно, ещё и потому, что на карте у командира дивизии не было конкретных наименований улиц. Он просто перечисля л названия окрестных сел и деревень . М еловые высоты из-за той же воинской целесообразности обозначались и прочитывались у него всего лишь двух и ли трёхзначными цифрами с дробями. - Прим. А.Т .) Как же наши бойцы, на мой нетерпеливый взгляд, слишком долго, прямо-таки черепашьим шагом, продвигались по селу, с боем отбивая у мадьяр чью-то, скажем так, уцелевшую или уже разрушенную хату. А ведь каждая из сельских построек не была ни городским многоэтажным кирпичным домом Павлова в городе на Волге, ни длинной сталинградской улицей с подобными высокими строениями, пусть даже полуразрушенными. Но всё-таки, предположим и так, хоть на сколько-то метров громоздящимися или возвышающимися пустоглазыми развалинами по обеим их сторонам.

Стало быть, как ни фантазируй, как ни напрягай воспалённое воображение, невозможно было представить и воспринять реально ничего подобного. Просто не было в то время в селе, как, скажем, в том же Сталинграде, многоэтажных каменных зданий. В конце концов, я был вынужден тоже сбавить свой темп, умалить неуместное нетерпение. И шаг за шагом, нет уже, как в детстве, шажок за шажком, чтобы не пропустить чего-нибудь важного, мысленно «следовать» … по пятам за нашими солдатами.

Надо обязательно в этом месте напомнить вам, что ещё до вторжения фашистов в село Сторожевое совсем новенькие наши кирпичные «высотки» - двухэтажная школа и одноэтажный роддом, кроме четырёх подкупольных столбов (разобранной на кирпичи для давыдовского сушильного завода) Богоявленской церкви, были разбомблены крестоносными стервятниками до основания, точнее, до самых развороченных фундаментов. И многих деревенских хат к началу боёв в Сторожевом тоже не сбереглось.

Скорбными ярко горящими, особенно в ночи, факелами, запомнившимися на многие годы, они провожали нас. В то время все мы поневоле удалялись от них под конвоем мадьяр и нещадного августовского солнца сначала до колхозного полевого стана, неподалёку от теперешней трассы Воронеж-Острогожск. На нем растревоженные старики и рыдающие женщины, а вместе с ними и перепуганные дети провели первую и не последнюю бессонную ночь. И всё это происходило при свете близких сторожевских и далёких воронежских пожарищ. Наутро мы продолжили скорбный путь во вражеский тыл. Этот кошмар приключился с нами несколькими днями раньше, незадолго до захвата села красноармейцами дивизии П.М. Шафаренко.

А тут читаю, не отрываясь от командирского текста, и своим глазам не верю:

« В Сторожевом (будто в разрушенных Воронеже или Сталинграде!? - Прим. А.Т. ) уже шли упорные уличные бои, батальон Релина, отражая непрерывные контратаки, продвигался медленно». Повторюсь, мне очень трудно вообразить, как это на улицах и в переулках нашего красивого села шел когда-то бой и не просто бой, а тяжелый и затяжной. Потому душу мою терзали на этот раз довольно противоречивые чувства. Да, для меня это был, действительно, тот день, когда сердце разрывалось на части от печали и одновременно переполнялось светлой радостью. А как же иначе могло быть? Во-первых, главными действующими лицами в том давнем бою являлись не убегавшие в конце июля 42-го от немцев и мадьяр такие беспомощные и жалкие наши солдатики. На этот раз, наоборот, в бой шли уже стойкие воины, овладевшие наступательной инициативой и желанием довести начатое дело до логического завершения.

Как не восхититься даже сейчас, столько лет спустя, такой заметной и важной переменой в рядах атакующих красноармейцев: «В Сторожевом еще продолжались тяжелые бои. Только к утру 8-го августа (операция по захвату плацдарма началась в ночь на 6 августа! - Прим. А.Т.) силами двух батальонов 78-го полка и одного батальона 81-го полка было завершено освобождение Сторожевого и захвачена высота 195,0, удержание которой прочно заслоняло правый фланг дивизии от контратак противника ». Что ни говори, основательно и, главное, надолго обустроились в селе и закопались в его окрестностях венгерские оккупанты. Однако были вынуждены в первом же бою уступить свои «неприступные» позиции русским.

Теперь поясню, почему разница между восторженным началом операции по освобождению села и её окончательным завершением была разительной. Освободить-то село освободили. Но я, не читая записок командира, знал, что Сторожевое окажется полностью безлюдным до его освобождения. Так что вы, дорогие читатели, окончательно убедитесь: это был не плод детской фантазии, разгулявшейся на страницах моих воспоминаний. Я имею ввиду цикл очерков «Меня война солдатом не застала…», в которых описал, как нас, взрослых и детей, всех до единого, кровожадные мадьяры прикладами выталкивали сначала из родных жилищ на Поляну, в центр села, а потом - вон из Сторожевого. Случилось это, напоминаю, в июле сорок второго года, перед первым и не последним, к сожалению, сражением гвардейцев за наше село. Сноска 12 : Настоятельн о прошу обратить ваше внимание на такой немаловажн ый факт: уже действовал приказ Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина от 17 ноября 1 941 г ода. В нем он обязывал командиров отступающих частей Красной Армии эвакуировать гражданское население вместе со своим скарбом и живностью вглубь страны. П окинутый жилой фонд - уничтожать, не оставляя его врагу в качестве зимних квартир.

В Сторожевом известный приказ Верховного Главнокомандующего об эвакуации гражданского населения в глубокий тыл нашим командованием, к большому огорчению жителей, брошенных на произвол захватчикам, не был выполнен. Или осуществлён лишь для ограниченного круга лиц: из числа сельского и колхозного руководства. К примеру, наши местные начальнички даже опередили отступавших красноармейцев, заблаговременно укатив вместе со своими домочадцами и добром, «нажитым непосильным трудом», за Дон - сначала в Аношкино, а позже в Давыдовку и ещё дальше.

Что же касается жилого фонда, то он ещё до первого освобождения Сторожевого оказался полностью уничтоженным. Но кто больше старался стереть с лица земли сто процентное количество деревенских хат, сказать трудно. Скорее всего, обе противоборствующие стороны, не желавшие уступать друг другу территорию войны, преуспели в одинаковой степени.

Жителям нашего села не позавидуешь

Но , повторюсь намеренно, эвакуацию осуществили в ускоренном темпе венгерские конвоиры, погнав нас в совершенно противоположную сторону и с более трагическими и жизненно опасными для нас последствиями. (О некоторых из этих бед я рассказывал в первом и последующих очерках цикла «Меня война солдат ом не застала…» - Прим. А.Т.) Так как в мёртвом селе, которое стало к тому же разделительной огненной чертой между нашими войсками и немецко-фашистскими, находиться было опасно для гражданских лиц. В одночасье в Сторожевом не осталось ни одной живой души.

Спустя год или полтора возвратившимися из эвакуации жителями будет подтверждено: ни единой! Разве что кроме обезумевших и разбежавшихся подальше от взрывов бомб и снарядов одичавших домашних кошек. Собак оккупанты к тому времени успели всех перестрелять. Деревенские дворняжки вызывали патологическое бешенство у злых и трусливых мадьяр. Эти «цивилизованные» варвары ненавидели их так же люто, как, впрочем, и русских людей, принимая тех и других за партизан или за косвенных пособников партизанам.

А как хотелось жителям Cторожевого, вообразим подобное уличное ликование, что всё происходило, но совсем наоборот. Безо всякого сомнения, тогда бы бойцов 25-й гвардейской дивизии П.М. Шафаренко, ворвавшихся в село, радостно встречали старики и старухи, женщины, их дети, покинув примитивные и временные убежища, в которых они отсиживались во время неожиданного боя. Все они, безмерно счастливые, выскочив на свет божий, начали обнимать и целовать дорогих своих освободителей.

Однако этого «если бы да кабы» в действительности не произошло. (Сноска 13 : Так как сторожевчан е находились к тому времени в соседнем селе Мастюгино и других близлежащих сёлах и хуторах, из которых оккупанты через неделю-другую выгонят их в более отдалённый тыл.

К нашему счастью, перебрались тогда многие одно сельчане , в том числе и наша семья, из Мастюгино в Скупую Потудань самостоятельно, без сволочного мадьярского конвоя. - Прим. А.Т .)

Но совершенно безрадостный эпизод ужасной панорамы войны предстал перед глазами красноармейцев в разрушенном и обезлюдевшем селе: «… освободив Сторожевое, - размышляет далее автор записок, - гвардейцы батальона В.Г. Казакова обнаружили в одном из общественных амбаров семь трупов расстрелянных колхозников. Рядом, в бывшем здании правления колхоза (доме священника. - Прим. А.Т.), размещалась воинская почта. Кроме корреспонденции, там оказалось много посылок с награбленными вещами. Когда мне рассказали об этом, я подумал, как все закономерно: расстрелянные и награбленное добро”.

Снова условно прокрутим события в обратном порядке, окажись командир дивизии со своими бойцами в селе несколькими днями раньше, то они увидели бы более страшную картину. Когда родственники замученных и растерзанных мадьярами невоеннообязанных и раненых красноармейцев наспех хоронили их трупы в палисадниках, на огородах. Всех их без суда и следствия венгерские каратели мучили и замучили лютой смертью. Только вдумайтесь, в одном селе - восемьдесят ни в чём не повинных человек, не имеющих никакого отношения к партизанам, не имеющих огнестрельного оружия. Меня долго волновал один и тот же вопрос: неужели наши солдаты без единого выстрела сдали фашистам Сторожевое? Почему, в конце концов, никто из сторожевчан не сделал даже малейшей попыткихоть каким-тообразом «насолить» немцам или мадьярам?

Неожиданный ответ получил совсемне так давно от уроженки нашего села Р.Н. Карауловой. Цитирую её первое письмо почти без правок и сокращения: «Это из рассказов моей мамы, в то время семи летней девочки Маши, - пишет Раиса Николаевна. - В июле 1942 года , автор письма то повторяет слова мамы, то вставляет с о бственные мысли , наша семья Белкиных жила в конце улицы, котору ю называли тогда Прогоном. Прямо от нас ш оссейная дорога вела на запад в сторону села Мастюгино. В одно утро предвоенную деревенскую жизнь нарушил стрёкот мотоциклов с чужими солдатами. Не мцы, а это были они, долго колеси ли по селу и, убедившись, что в деревне нет сов етских солдат и партизан, через некоторое время исчезли. А уж потом появился длинный обоз, гружён н ый боеприпасами и другой военной амуницией в сопровождении венгерских солдат. Но д вигался мадьярский обоз не по главной сельской дороге, а по полю, за садами жителей улицы Киселевка. О боз этот держал путь прямо к сторожевскому лесу.

Лишь только неторопливая вереница армейских повозок , запряжё нных короткохвостыми битюгами, скрылась з а киселёвскими садами, как из засады, урча моторами, выкатились три наших «тридцатьч етвёрки». Женщины бли з лежащих домов тут же повыскакивали на улицу, не понимая толком, что же происходит? Т олько что были немцы с мадьярами и вдруг наши танки появились . Солдатки и старухи стали наспех угощать молоденьких танкистов кто хлебом, кто салом , но больше всего - молоком. Голо дные ребята дружно поглощали вкусные деревенские харчи . Заморив червячка , танкисты ринулись на своих грозных машинах вслед за удаляющимся обозом. Именно эти три танка уничтожили венгерские обозы вместе с солдатами .

Моя бабушка Алёнка , добавляет Раиса Николаевна, тоже выносила корчажку молока, так как неожиданная встреча и скорое расставание с танкистами происходили от самого начала и до их завершения возле нашей хаты и потому надолго запомнили с ь моим родным , а потом и внукам .

Тут налетели самолёты, скорее всего наши, начали беспорядочно бомбить село. Бабушка была очень больна, еле передвигалась по дому. Одн а бомба упала недалеко от дома. Рвануло так, что взрывной волной бабушку сбросило с печи на пол. Во время следующих бомбёжек и арти ллерийских обстрелов мамина семья стала прятаться в кирпичном доме, потому что пули и осколки легко пробивали насквозь стены деревянной хаты .

Совсем скоро в село ворвались венгерские каратели , и началась охота на партизан. Без разбора они хватали стариков, выволакивали из хат и сараев обездвиженных раненых красноар мейцев. Попутно уводили из крестьянских усадеб себе на жратву коров, поросят, телят, овец, л овили домашнюю птицу. У нас тогда забрали единственную кормилицу - корову Милку .

Предусмотрительные соседи ещё до набега палачей и мародёров пытались попрятать от хищных чуж еземцев нехитрое своё добро. Мамины сёстры, Марфуша и Дуня (четырнадцати и пятнадцати лет соответственно) успели закопать в землю два сундука с одеждой среди сливовых деревьев, а корзину с куриными яйцами - в картофельную борозду. Но разве всё от бандитов в военной форме попрячешь?

После очередной бомбёжки фашисты начали выгонят ь взрослых и детей на поляну , опять же напротив нашего дома. Согнали человек пятьдесят, выстроили круг и приказали всем сесть на корточки . Затем выволокли из сидящих на земле молодого односельчанина , связали ему руки за спиной, поставили на колени. М оя мама находилась почти рядом с те м мужчиной . О на очень боялась и старалась спрятаться за спиной своей мамы - бабушки Алёны. Тут мадьяры , видимо , для пущего устрашения женщин и детей подожгли самый близкий дом бабушкино го соседа Шушерина Тихона. Деревянный дом вспыхнул мгновенно и горел, как спичка. В о дворе всполошились и закудахтали уцелевшие куры, разлетаясь кто куда, истошно заревела скотина, почуявшая неладное. На улице , в живом людском круге , заплакали перепуганные дети, за ними заголосили женщины.

Внезапно женский и детский плач заглушила резкая ружейная пальба . И началось страшное кровавое представление, организованное не иначе как сатанистами : на глазах о безумевших женщин и детей палачи отрезали мужчине сначала нос, потом уши, стали вырезать на руках кожу вместе с мышцами. Его жена, мать дву х маленьких детей, зарыдала в голос. Но ма дьяр приставил к её виску пистоле т и женщина, испугавшись до смерти, замолчала. А палачи, наоборот, наслаждаясь кровавой сценой , продолжали медленную казнь, постоянно выкрикивая одно и то же слово для всех присутствующих : «Партизанен! Партизанен!» А тот молодой мужчина, между прочим, бабушкин сосед, тож е не был никаким партизаном. Бедняга , с тоя н а коленях, не произнёс ни единого слова. Из его открытых ран обильно сочилась кровь, много крови. Вместо прекрасного человеческого лица - обезображенное кровавое месиво. Присутствующим невольно запомнились его белые сплошь оголённые зубы. Казалось, что мужчина так ш ироко улыбался присутствующим соседям, а возможно, смеялся над своими мучителями. По ди, узнай теперь! Зрелище исключительно жуткое. Потом проклятые садисты постави ли безмолвную жертв у на ноги , подтолкнул и к канаве и выстрелил в висок. Мужчина тут же упал, сраж ённый наповал пулей , раскинув развязанные руки. Носком сапога фашист столкнул бе зды ханный труп в канаву к корням молодого ясеня. Так и остался лежать обезображенный труп Дмитрия Турищева, отца маминой подруги, поверх земли, п отому что вооружённые изверги не разрешали его хоронить.

Когда вернулись из эвакуации его уцелевшие родственники, то прикопали землёй косточки Мити. Лишь в 70-годы останки Дмитрия Турищева они же предали земле на сельском кладбище, как полага ется , п о христианскому обычаю. Я, завершая письмо, сообщает Раиса Николаевн а, помнила эту историю с детства, повторяемую бабушкой Алёной и мамой.

Спустя годы , возвращаясь домой поздним и вечера м и , мама и я обходил и ясень стороной. Всякий раз ж утковато было».

Трупов расстрелянных колхозников и раненых красноармейцев было бы гораздо больше, если бы не героический поступок смелой девчушки, которую у нас тогда называли на городской манер - Тоськой. На самом деле у неё была совсем нашенская фамилия - Неупокоева, а настоящее её имя - Татьяна.

На краю села, куда выходят улицы Романов порядок и Отрог, стояли общественные амбары. И в один из тех амбаров мадьяры согнали много людей. Загнали внутрь, чтобы расстрелять их на выгоне или сжечь заживо прямо в амбаре. Чужеземные вояки даже часового поставить у дверей не удосужились. Уверовали, видно, сволочи, что всех до единого жителей они запугали своими ружьями и бесчеловечными выходками. Однако, как увидим, запугать-то запугали, но не всех. Более того, вернувшись через некоторое время к амбару, чтобы завершить злодеяние, мадьяры увидели амбарную дверь распахнутой, а само помещение - пустым. Некого было расстреливать или жечь заживо. Ринулись они искать беглецов по дворам, но пойди-найди ветра в поле, а тем более, в лесу, который был совсем рядышком.

Потому-то тех обречённых на смерть пленников, запертых в амбаре и выпущенных малолетней девчонкой на свободу, ни мёртвыми, ни живыми не обнаружили в общественных амбарах на южной окраине села Сторожевое гвардейцы комбата В.Г. Казакова из 25-й гвардейской дивизии П.М.Шафаренко, очистившие наше село от венгерских захватчиков.

О том, кто и как помог бежать заложникам из заточения, Раиса Николаевна более подробно изложила в следующем письме: « Робкая дев ушка Таня, в которой геройского даже при очень сильном увеличении вряд ли обнаружишь, не побоявшись вооружённых карателей, открыла двери запер того склада и освободила узников , обречённых на смерть . Все они, к то бегом, а кто кое-как заковыляли, поддерживая один одного, в сторону леса и благополучно скрылись в его зарослях. Мадьяры долго разыскивали не выявленного ранее « партизана», отважившегося на дерзкий поступок под самым их носом.

А дерзк ая девчонка, тоже ни какая там не партизанка, со страху спряталась в ближайшем от амбара туалете и стояла по самые уши в фекалиях до кромешной темноты. В деревенский нужник «чистоплотные» мадьярские сатрап ы , конечно же, и не подумали заглянуть.

После войны, - в конце этого письма Раиса Николаевна не забывает рассказать о счастливом завершении давней истории, - Таня вместе с моей мамой Марией Ивановной были на торфоразработках в далёком от н ас городе Архангельске. Но и так далеко от села нашего её разыскали бывшие пленники амбара, разумеется, из числа тогдашних красноармейцев . Таня была представлена к награде (в ремени прошло уж больно много , и я не помню, какой именно), но точно знаю, что Татьяне и её сыночку предоставили городскую четырёх комнатную квартиру.

Таким вот образом закончилась та давняя история , настоящей Героиней которой стала непокорённая сторожевчанка с запоминающимся светлым именем Таня».

Чего-чего, а мстить за надуманную провинность, глумиться над мирным населением, грабить чужое имущество и срочно переправлять его в свою Венгрию мадьяры умели профессиональнее и эффективнее, чем сражаться в открытом бою с нашими военными. Об этом не раз говорилось и говорится во многих достоверных литературных источниках. Не устаю повторять это и я. Так уж насолили гады.

Потому и получили, венгерские вояки вожделенные земельные наделы, самое из наиглавнейших, в виде несчётного количества могил на воронежской земле. Одну из них - неизвестного мадьяра - в саду сторожевского деда Лёвки, рядышком с изгородью родительского огорода, могу по памяти показать любопытствующим потомкам, которые зачастили к нам из Венгрии - прогуляться по местам «боевой» славы своих бесславных предков.

Немцы спешат на выручку ненадёжным союзникам

Совсем скоро к отвоёванному у неприятеля Сторожевому на помощь недобитым венгерским воякам, бросившим позиции и беспорядочно отступившим в тыл, поспешили немцы. Извечные ястребы всех войн, затеваемых ими, более храбрые и искушённые, чем кто-либо, в сражениях на полях Второй Мировой, они и на сей раз оперативно слетелись и сбежались к Сторожевому в критическое для венгров время: «Уже 9-го сентября, - пр о должа ет генерал, - в 5 часов тридцать минут, после продолжительной артподготовки и ударов немецкой авиации, начался новый мощный контрудар вражеских войск. В 6:00 около двадцати «Юнкерсов» нанесли бомбовый удар по Сторожевому(!), а через пять минут 14 вражеских самолетов бомбили высоту 187,7…” Что осталось в результате очередного артобстрела и бомбёжки (на этот раз немцами!) от нашего многострадального деревянного села, трудно судить. Будто в рот воды набрал и автор воспоминаний. Больше о селе - ни слова…

Но можно с полной уверенностью сказать, что от тех общественных амбаров - щепок не осталось. От тех самых, в которых оставались семь так и неопознанных никем трупов моих земляков. Пожилых колхозников, по всей вероятности, мадьяры тоже приняли за ужасных партизан, которыми бедняги на самом деле не были. Скорее всего, захватчики продолжали мстить старикам и раненым красноармейцам, не успевшим по их приказу покинуть село вместе со всеми. Вымещали злость, конечно, за вылазку отважных «тридцатьчетвёрок», уничтоживших венгерских солдат и их военный обоз.

Но не мудрено сообразить, где и как во время вражеской бомбежки и артобстрела могли укрываться наши воины. Они только что освободили село и организовали оборону отвоёванных у неприятеля стратегических позиций. Конечно же, в блиндажах и глубоких траншеях изгнанных врагов. Правда, долго отсиживаться в чужих укрытиях не пришлось. Так как после налёта авиации и артиллерийского огня началась вражеская контратака, но уже с танками и пехотой вермахта. В который раз придётся обратиться к свидетельству автора мемуаров, чтобы точнее воссоздать последующие этапы обороны захваченных позиций и контрнаступления на них немцев: «Командир 53-го УРа (укрепленного района. - Прим. А.Т.) полковник Дашкевич сообщил, что в Сторожевом идет тяжелый бой. Успешно отразив две атаки гитлеровцев, пулеметно-артиллерийский батальон, не выдержав последующих ударов, начал отходить. Брошенный в бой резерв не изменил положения. Немцы захватили северную окраину Сторожевого». (Да, да это уже были не мадьяры! Последних переформируют, пополнят дезертирами и под угрозой военного трибунала вернут на брошенные ими позиции, как только немцы закончат контрнаступление и восстановят прежнее положение. - Прим. А.Т.) Как я предполагаю, немцы захватили улицы бывшей Самодуровки и нашей Глиновки (как плохо, с сожалением опять выскажусь, что у меня под рукой нет подробной карты с названиями улиц села, намного легче было бы сориентироваться на местности): «Тем временем в районе Сторожевого события принимали все более грозный характер».

Перевес в живой силе и технике в затяжном бою (с большими потерями у мадьяр и немцев, но ещё с большими в рядах наших воинов, наступающих и оборонявших плацдарм) и в этот, не последний раз, оказался на стороне немцев. Село Сторожевое Первое гвардейцам пришлось во второй раз оставить.

Однако, как гласила народная молва того времени, оно несколько раз будет переходить из рук в руки противоборствующих сторон: «Овладев селом (снова и полностью! - Прим. А.Т.), немцы попытались развить наступление южнее него, вдоль правого берега Дона». Следовательно, наступление вражеских войск пошло по юго-западным окраинам Киселёвки, (через овраг, который у нас называют Калинником) и южным - Полечки и Отрога, по обожжённой ложбине уже знакомого нам поля, к сторожевскому лесу. А там, глядишь, и до хутора Титчиха и предместий Селявного Второго им - рукой подать. Это, в сущности, чуть ли не вся территория Сторожевского плацдарма, отвоеванного с неимоверным трудом и со значительными людскими потерями.

Но, к счастью, ни к древнему хазарскому городищу, примыкающему к утесу «Обвал», ни к хутору Титчиха, как ни стремились, как ни старались немцы с их союзниками, они так не дошли. Изрядно потрёпанные немецкие подразделения вернулись ни с чем на места постоянной дислокации в Довгалёвку и Острогожск. А перетрусившие венгры, строго-настрого предупреждённые их хозяевами-немцами, заняли брошенные позиции и ещё глубже принялись закапываться в неподатливую сторожевскую землю.

А наши воины получили настоящую боевую практику.

Правда об отравляющих веществах

«Вернёмся, однако, по скорее на «Сторожевской плацдарм», - туда настойчиво приглашает нас автор воспоминаний, - одиннадцатого августа там наступило относительное затишье. С утра противник обстрелял наблюдательный пункт 53-го артиллерийского полка несколькими снарядами, дающими при разрыве густой белый дым с синеватым оттенком и резкий раздражающий запах. Находившиеся на НП командиры и бойцы не обратили на это внимания и не надели противогазы, а потом в течение двух часов испытывали слабость, тошноту и рвоту. Я немедленно доложил об этом командующему (шестая армия генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова, в которую до ноября 1942 года входила 25-я гвардейская дивизия, переместилась южнее, а её место заняла 40-я армия под командованием генерал-лейтенанта К.С. Москаленко. - Прим. А.Т.) Вместе с начальником химической службы дивизии майором Н.А. Будрейко штаб дивизии организовал проверку состояния средств защиты в частях и подразделениях, установил посты химического наблюдения. Во всей армии повысилась готовность к химнападению противника.

С того же дня обе стороны приступили к усиленным работам по оборудованию рубежей. Все наши командиры и штабы день и ночь трудились на позициях, проверяя качество их оборудования и маскировки, условия обзора и обстрела, организацию противотанковой и противовоздушной обороны».

В боях за важный «Сторожевской плацдарм», на территориях, прилегающих непосредственно к нашему селу, немцами или их рьяными помощниками - мадьярами применялись, как и вы только что узнали, химические отравляющие вещества. Какие именно, автор воспоминаний не уточняет, возможно, это были иприт, фосген или какое-то иное отравляющее вещество. Но только не окись хлора, потому, как мне подсказывают специалисты-химики, после атаки хлором появляется жёлто-зелёное облако. А в нашем случае дым был густым и белым с синеватым оттенком. Так, какой отравой конкретно угостили фашисты наших солдат? Сейчас сказать об трудно. А желательно бы узнать, что это было за вещество?

А что пишут и говорят в других источниках на эту тему? Так автор и ведущий многосерийного фильма «Вторая мир овая война. День за днём. 1939 - 1945 годы» Виктор Правдюк в 56-й серии допускает свою версию, отчего и почему немцы не применяли отравляющие вещества на восточном и западном фронтах. Германия, по его словам, обладала большим количеством отравляющих веществ. Но и страны антигитлеровской коалиции, включая СССР, имели их в таком количестве, что смогли бы накрыть ядовитым облаком территорию всей фашистской Германии. Не потому ли Гитлер и его генералитет так и не решились применить отравляющие вещества ни против русских, ни против американцев или англичан? Боязнь химического возмездия со стороны союзников усилилась у фюрера и его воинствующей камарильи после того, как на всех фронтах и над самой Германией хвастливое «Люфтваффе» сначала под командованием рейхсмаршала Германа Геринга, а затем и его преемника генерал-фельдмаршала Роберта Грейма безвозвратно утратило господство над воздушным пространством.

Разумеется, соблазн употребить оружие массового уничтожения особенно у отступающих немцев даже подавлял любую боязнь. Да и задолго до своего неотвратимого и полного поражения это оружие они употребляли в достаточном количестве. Вспомним, как фашисты окисью хлора «выкуривали» наших партизан из Аджимушкайских каменоломен в Керчи, как на протяжении всей войны травили в газовых камерах жертв концлагерей, применяя удушающий газ «Циклон». В распоряжении немецких войск имелись машины-душегубки и на Восточном фронте. В 1974 году, как я уже говорил об этом и не один раз, мне пришлось некоторое время жить в комнате общежития №2 Воронежского университета с аспирантом из Ростока, тогдашней ГДР. В ту весну по телевидению часто показывали «Семнадцать мгновений весны». Естественно, в разговорах между нами, зрителями захватывающего советского фильма, спонтанно высказывались суждения не только о разведчике Штирлице, но и о недавней войне, огненным смерчем прокатившейся по всей нашей стране, городу Воронежу и по другим городам и сёлам Воронежской области. Гельмут Прибс , так именовали гэдээровского аспиранта, будущего учёного-химика , в довольно откровенных дискуссиях (он прекрасно владел русским языком) не скрывал, что его папа, солдат гитлеровского вермахта, «работал» шофёром на той самой «душегубке», воюя в предгорьях Кавказа. Не трудно было догадаться нам с Василием Воробьёвым, будущим специалистом по французской филологии, что не апельсины из Марокко к католическому Рождеству или ихней Пасхе приходилось доставлять родителю Гельмута в спецмашине бравым немецким солдатам. Об угарном газе, которым умерщвляли в газенвагенах советских военнопленных и мирных жителей Краснодарского края, мы были хорошо наслышаны…

Американцы, об этом факте тоже не забывает упомянуть историк и ведущий упомянутого выше сериала Виктор Правдюк, на тихоокеанских островах применяли газ иприт против японских милитаристов, укрывающихся при налётах американской авиации в глубоких подземельях.

Однако об использовании неизвестного отравляющего вещества против защитников «Сторожевского плацдарма» мне довелось узнать только из воспоминаний П.М. Шафаренко. По всей видимости, вояки вице-адмирала Хорти почувствовали, что их полный крах близок и не устоять им против вставшей на ноги Красной Армии, раз уж отважились на подлое преступление, чреватое далеко идущими последствиями для их крошечной Венгрии.

Результаты кровавых сражений

Только ко второй половине сентября в записках генерала появляются заявления воодушевляющего оптимизма. Уже генерал-майор П.М. Шафаренко уверен в том, что 25-я гвардейская дивизия сумела не только создать стратегический для Воронежского фронта «Сторожевской плацдарм», но и в беспрерывных контратаках со стороны всё еще сильного противника удержала его. Потому не случайно Ставка доверила именно 25-й гвардейской дивизии дальнейшую оборону плацдарма. Это высокое доверие со стороны Верховного командования её воины кровью и потом заслужили: «Враг так и не добился успеха. Вплоть до 17 сентября продолжались кровопролитные бои за плацдарм. Противник потерял до 9 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, 48 орудий, 28 танков, 4 самолета, много другой техники и вооружения и перешел, наконец, к обороне». Вчитайтесь, пожалуйста, в эти цифры: за клочок гористой местности, за села Сторожевое, Селявное, хутор Титчиху - столько вражеских потерь ! К сожалению, о конкретных утратах среди солдат и офицеров во вверенной генерал-майору дивизии он помалкивает. Понятное дело, - военная тайна, хотя чего, казалось, скрывать? Мемуары были написаны почти через два десятилетия после победы над фашистской Германией. (Сноска 14 : А наших солдат и офицеров в боях за «Сторожевской плацдарм» погибло не менее 12 тысяч, из котор ых четыре тысячи бойцов двадцать пятой гвардейской дивизии. Эти сведения взяты мною со страницы в Интернете : «Мы помним - военные мемориалы Воронеж ской области» . - Прим. А.Т.)

Но у моих родителей, как и у многих односельчан, в далёком сорок втором году и гораздо позже в голове, кроме мыслей о хлебе завтрашнего дня, вертелось одно и тоже: а что там, в Сторожевом? У большинства горемык всё ещё теплилась заоблачная надежда: её или их хатёнка осталась целой и невредимой и семья вернуться в свой угол. Только понапрасну изгнанники в голодном бреду и бесприютности понапрасну мечтали о несбыточном. Безо всякого сомнения, душевное состояние эвакуированных сторожевских жителей, находившихся, как бы теперь сказали, ещё и в информационной блокаде, осмыслить сейчас просто невозможно. Надо видеть измождённые голодные лица бездомных людей, переживающих ежедневно и еженощно свалившуюся на них беду. Тяжко было всем: взрослым, а особенно детям. О тех, кто попал во временные немецкие концентрационные лагеря, я не могу ничего сказать. Бог сжалился над нашей семьёй, да и лагеря эти были от нас далековато.

Однако новости из Сторожевого, если бы они, скажем, доходили до наших ушей, были сплошь безрадостными. Потому как окаянные мадьяры, румыны, итальянцы и русины, при эффективной помощи гитлеровских войск, обосновались капитально в садах и околицах разрушенного Сторожевого, на придонских безымянных высотах.

Весь ноябрь и декабрь на уже так называемых улицах Сторожевого, выжженных, вздыбленных, изрытых снарядами и бомбами, часто возникали рукопашные схватки, продолжались танковые контратаки с обеих враждующих сторон. На головы наших бойцов и на головы немцев, их сателлитов попеременно всё сыпались и сыпались «сверхплановые» бомбы, мины и снаряды.

И всё, что оставалось от нашего села, его улиц, дорог вновь и вновь перепахивалось ракетными снарядами «Катюш». А позиции красноармейцев, оборонявших плацдарм, обстреливались минами немецких «Ишаков*. (Сноска 15 : Такое иронич еск ое прозвище фрицевскому м ногоствольному миномёту дали наши солдаты-юмористы . Так их называли они за неблагозвуч ный звук при ракетных залпах , похожих на истошный ослиный рёв. Футляры от мин для 6-ти или 10-ти ствольных «Ванюш» , это ещё одно не последнее прозвище миномёта, в большом количестве валялись на артиллерийских позициях, брошенных немцами вблизи Сторожевого.

Посл е возвращения жителей по домам в их опустошённых хозяйствах они употреблялись в качестве удобной и надёжной «посуды» разного назначения. Более того, в то время считалось, что богатым и нез ависимым являлось то возрождающееся хозяйство, в котором имелись собственные жернова, безмен и маслобойка. К обладателям предметов самой первой необходимости приходили на поклон соседи, которым надо было на молоть ржаной или пшеничной мучицы , взвесить фунт или пару фунтов той же муки или прос а , наконец, коровьего масла .

Маслобойку брали те, у кого была корова, надо было сбивать масло для продразвёрстки или на продажу в Давыдовку и ли даже Воронеж. В нашем доме были безмен и маслобойка, изготовленная старшим братом из бумажного футляра для мин от «Ванюши». Примитивных жерновов (двух плоских мельничных кругов ) для перемалывания зерна в муку в нашем хозяйстве не имелось. Однако у большинства богатеньких обладательниц «чудо-мельниц» , к нашему счастью, не было безменов или маслобоек. И они вынуждены одалживат ь недостаю щие предметы быта у нас, допуская «взамен» бабушку или маму намо лоть мучицы. Так и жили, чаще всего, бескорыстно выручая друг друга. - Прим. А.Т.)

Как утверждала тогдашняя всезнающая «сарафанная» молва: восемь (!) раз (до окончательного освобождения штрафным батальоном 141-й дивизии ) земля под самим Сторожевым будет гореть-догорать в адском пламени разрывов. Что напоследок доставалось в пищу прожорливому огню? Генерал П.М.Шафаренко об этом тоже умалчивает. Ни единым словом не проявил он своей озабоченности, где придётся нашим маленьким детям, старикам, женщинам, взрослые сыновья, мужья и отцы которых, возможно, сражались под его непосредственным командованием, ждать окончания не окончившейся войны.

О потерях личного состава дивизии только в конце главы генерал опять обмолвился лишь в обтекаемой форме, не указывая количества убитых и раненых бойцов и командиров, сражавшихся за плацдарм и оборонявших его: «Велики были наши потери », - сообщает П.М. Шафаренко, - но явно уклоняется от конкретики: « Чтобы по мочь полкам в эвакуации раненых, пришлось направлять транспорт медсанбата непосредственно в стрелковые батальоны. В одной из таких поездок убило командира медико-санитарного батальона военврача 2 -го ранга В.В. Силина » И на том, как говорится, спасибо автору.

Разговоров о новом, более масштабном наступлении с территории плацдарма ни командир дивизии, ни его подчинённые пока не ведут. Даже выздоравливающих бойцов в госпитале тревожит, казалось, самое главное: удержат ли плацдарм их боевые товарищи: « В те дни в медсанбате побывал комиссар дивизии Е.В. Бобров. Приехал он оттуда каким-то посеревшим, взбудораженным. Начал с того, что, нервно размяв папиросу, закурил. Потом рассказал, как круглые сутки работают врачи и сёстры, не отходя от операционных столов даже при налётах вражеской авиации.

- Разве здесь можно отличить труд от подвига! - проговорил он. Евгений Васильевич обошёл раненых и побеседовал с ними. Никто ни на что не жаловался и ни о чём не просил. Но многие задавали ему один и тот же вопрос: не сдадим ли мы плацдарм врагу? Бобров заверял, что, пока жив хоть один гвардеец, он будет вести бой только на плацдарме».

Многое у генерала покрыто завесой секретности. Ладно, не сообщает он о количестве раненых и убитых, пропавших без вести своих бойцов и командиров, не указывает мест, в которых хоронили погибших.

Здесь его понять всё-таки можно. Точного числа погибших он и сам, скорее всего, не знал. И вот почему, как только мы вернулись из эвакуации, скелеты наших солдат уже в полуистлевшей форме, но при полном боевом снаряжении мы находили в глубоких оврагах, в густых зарослях колючего боярышника на вершинах гор. Их, тяжелораненых, в своё время, видимо, не обнаруживали санитары, трупы - позднее "похоронные команды" из сторожевских и селявенских женщин и ребят-подростков. Красноармейских похоронных команд, которые были в наличии у немцев и их союзников, в нашей армии просто не существовало. Косточки пехотинцев, неприкаянные, омываемые дождями и вымываемые талой водой, хоронили до пятидесятых годов в братских могилах в Селявном, в сторожевском лесу, в других крупных сёлах, которых война не обошла стороной. Находят поисковики молодёжных отрядов их истлевшие останки до сих пор и предают земле, на которой и за которую герои «Сторожевского плацдарма» сложили свои головы.

Только непонятно, по какой такой причине автор воспоминаний не указывает местораспожения медсанбата, в котором побывал комиссар дивизии Е.В. Бобров? Думаю, раз побывал, значит, хоть ненадолго, но отлучался с плацдарма. И скорее всего, ездил он в Давыдовку - районный центр и важный железнодорожный узел, который немцы постоянно бомбили. В предместьях Давыдовки, скрытая садами, до войны и после неё располагалась районная больница - одноэтажное капитальное кирпичное строение дореволюционной постройки. Приходилось в ней лечиться Василию, Алексею, братьям, и мне тоже, по-моему, аж два раза. Конечно, в этой самой больнице, приспособленной под военный госпиталь, трудились круглосуточно врачи, медсёстры и нянечки. Работали, как сообщает комиссар генералу, не обращая внимания на беспрерывные бомбёжки. А бомбили немцы железнодорожные пути, заполненные составами с военным грузом, беспрерывно идущим по незанятой противником ветке юго-восточной железной дороги в осаждаемый Сталинград.

Это там, за рекой широкой, в двадцати километрах от плацдарма, в госпитале комиссар Бобров заверял идущих на поправку гвардейцев, что 25-я дивизия не уступит врагу ни пяди «Сторожевского плацдарма». А будет, по его словам, оборонять его до тех пор, пока жив хоть один гвардеец. Ни о каком наступлении, заметьте, и намёка в этом разговоре не было.

А между тем, о крупномасштабной операции как раз со «Сторожевского плацдарма» думали и к ней готовились в Генеральном штабе Красной Армии. Совсем скоро о ней начнут говорить офицеры и рядовые бойцы 25-й и других дивизий на Среднем Дону…

Что же было по ту сторону фронта?

До конца суровой зимы (именно так о ней, очень холодной, как никогда вьюжной и сугробной, вспоминает автор записок) мадьярам в Сторожевом не дадут отсидеться. Выгонят-таки проклятых захватчиков на крепкий наш морозец, хотя сделать это бойцам штрафбата пришлось с громадными усилиями и новыми человеческими потерями.

Однако чуть ли не до половины января сорок третьего года немцы и венгры всё вели упорные оборонительные бои или отсиживались в подземных квартирах. Жестокий и коварный враг вынужденно смирился на время лютых холодов с невыгодным положением, которое ему навязали и продолжали навязывать гвардейцы 25-ой и бойцы подоспевших на плацдарм других дивизий, полков, частей и батальонов. Но наши воины всерьёз задумались о предстоящем крупном наступлении, невзирая на неблагоприятные погодные условия. А теплолюбивая немчура ждала тепла, чтобы в летнюю кампанию преподнести достойный урок «зарвавшимся» русским неумехам. А чего ждали и дождались мадьяры? Об этом нашему командованию совсем скоро станет известно.

Ещё с первой военной зимы сорок первого года в стане венгерских войск с особой остротой начали проявляться болезненные проблемы, вызванные их незавидной ролью в чуждой им войне. Иначе и быть не могло. В условиях весьма неласковой русской мачехи-зимы всё острее вставали ежечасные вопросы о хлебе насущном, о тёплом обмундировании. Как показывали пленные мадьяры, немцы на правах «хозяев» войны отбирали в ту пору тёплую одежду у своих союзников, которую им присылали из далёкой Венгрии. Гитлеровских офицеров и солдат кормили гораздо питательнее и вкуснее, чем венгерских. В зимнее обмундирование тыловые службы вермахта успели одеть немцев, но о венграх никто и не думал позаботиться:

«… в районе рощи Ореховая (в двух километрах от села Урыво-Покровское. - Прим. А.Т.) мы захватили пленных , - напишет генерал в разгар январской «Острогожско-Россошанской» наступательной операции. - Судя по предварительному опросу, они принадлежали к 429-му пехотному полку 168-ой дивизии немцев. Перед нами стояли два рослых гитлеровца, одетые в новое зимнее обмундирование - куртки и брюки белого и зелёного цвета. Такое мы увидели впервые».

Несмотря на лютые зимние холода, которые досаждали, естественно, и бойцам Красной Армии, в 25-й гвардейской дивизии вовсю шла скрытная и соответствующая суровому времени года серьёзная подготовка к предстоящей крупной операции со «Сторожевского плацдарма»: «Дон замёрз 13 декабря. Выпал глубокий снег. Он засыпал траншеи, ходы сообщения, дороги. Нам прибавилось хлопот. Чтобы не потерять маневренности, приходилось всё это расчищать.

В целях увеличения нашей подвижности в предстоящем наступлении тыл армии выдал на каждую дивизию по 500 саней и лыжи на весь личный состав. Командующий приказал всем без исключения овладеть ими». Но на этом, как бы сегодня сказали, русское ноу-хау не исчерпало себя: «На плацдарме, в зоне, укрытой от наблюдения противника, начались занятия, а потом и учения на лыжах. Станковые пулемёты, миномёты и «сорокапятки» тоже поставили на лыжи и специальные салазки. За месяц учёбы наше соединение добилось неплохих результатов. Итоги мы подвели на лыжных кроссах подразделений, которые проводились в частях и дивизии. Кросс обнадёжил нас - мы увидели, что в условиях зимнего бездорожья можно обрести подвижность и маневренность.

Бывалые воины сразу сделали свой вывод из этих занятий. Как-то, обходя передний край, я подошел к группе гвардейцев из расчёта истребителей танков сержанта Г.И. Брехунова. Одетые в тёплое обмундирование и валенки, они поглядывали в сторону противника, где солдаты, не имевшие зимней одежды, обмотанные награбленными одеялами и платками, стояли в окопах, как чучела, выплясывая на морозе свой бесконечный танец. Потом один боец из расчёта сказал:

- Хорошо бы сейчас наступать. Мороз, снег и ветер в сторону фрица. Мы на лыжах, а он пешком - не уйти ему от нас ». Вот это, как понимаете, многозначащий и многообещающий намёк в разговоре командира с подчинёнными. Да, наши смекалистые солдаты с умом и по деловому начали рассуждать о предстоящем наступлении и скрупулёзно готовиться к нему. Всенародный призыв: «Никакой пощады немецким оккупантам! Смерть немецким оккупантам!» - не оставлял равнодушными гвардейцев. В то время эти призывы они воспринимали, как готовность каждого бойца сражаться до победного конца за Родину, чтобы полностью очистить Отчий край от фашистской нечисти.

В канун удара со «Сторожевского плацдарма»

Итак, на «Сторожевском плацдарме» солдаты и офицеры пребывали в нетерпеливом ожидании предстоящих переломных событий. В связи с ними, но не случайно, в расположение дивизии со строгими инспекторскими проверками зачастили высокие военные чины. Первыми в ней побывали новый командующий 40-й армией Воронежского фронта генерал-лейтенант К.С. Москаленко вместе с членом военного Совета армии И.С. Грушецким. Детально и дотошно, ознакомившись с положением дел в полках, частях и ротах, отличившейся дивизии, оба важных и строгих проверяющих остались довольны.

Двадцатого ноября 1942 года в 25-й гвардейской впервые услышали об успешном контрнаступлении Красной Армии под Сталинградом: «Разум е еться, - делится важной новостью генерал-майор П.М. Шафаренко, чуточку сожалея и в то же время не сдерживая восторга, - мы не знали обстановки, не знали о том, что в самых тяжелых условиях Генеральный штаб Красной Армии накапливал силы для решающего удара… И вот этот момент наступил».

Сноска16: Но, торжествуя по поводу разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом, командир 25-й гвардейской генерал-лейтенант Шафаренко не подозревал тогда, что заслуги «Сторожевского плацдарма» и его защитников надолго останутся в тени победы на Волге.

Мне кажется, что несправедливое забвение плацдарма усугубилось ещё и тем, что ни на «Сторожевском плацдарме», ни в стёртом с лица земли Сторожевом не побывали корреспонденты центральных газет, фронтовые писатели, вроде К. Симонова, А.Твардовского, Б. Полевого, В. Овечкина, других видных журналистов, поэтов. Всесоюзное «узнавание» и в военное время во многом зависело от новостных сообщений по радио, публикаций в газетных очерках, рассказах, оперативно издаваемых книгах о продолжавшейся войне. На самом деле, крупно не повезло в этом плане защитникам плацдарма вблизи села Сторожевое.

До решающего наступления в расположение прославленной дивизии приезжали известные венгерские коммунисты - работник Исполкома Коминтерна Матиас Ракоши и видный писатель Бела Иллеш , автор романа «Тисса горит». Но у венгерских товарищей были не военные, а политические задачи. Они, попав на «Сторожевской плацдарм», агитировали околевающих соотечественников сдаваться в плен, чтобы избежать неоправданных жертв (хотел написать людских потерь, но жители Сторожевого, со мной не согласятся, потому как людьми мадьяр не считали и до сих пор не считают.

Это после создания Варшавского договора мы станем с ними «друзьями», точнее, их навяжут нам в друзья, которые активнее и чаще воевали не с регулярной Красной Армией, а против мирного населения.
Как всегда, между прочим, в нашей стране поступали и поступают «родные» правители - всё делается под их нажимом, но не по согласию с собственным народом.

Перед приближающемся наступлением на главном направлении «Острогожско-Россошанской» операции, а именно на «Сторожевском плацдарме», произошло неординарное даже по военным временам событие. К гвардейцам 25-й дивизии под командованием уже генерала П.М. Шафаренко наведался сам товарищ Константинов (армейский псевдоним Г.К. Жукова. - Прим. комдива.) А генерал Жуков, как теперь становится известным, в то тревожное время неспроста оказывался на проблемных участках фронтов, где разрабатывались и проводились фронтовые или армейские операции. Так случилось и в тот раз. Прежде всего, Георгий Константинович отправился на правый фланг дивизии, который находился на близком расстоянии от нашего села: «Внимание Жукова привлек мощный опорный пункт врага в Сторожевом: «Здесь надо хорошо прикрыться, - заметил он сразу, - овладеть этим пунктом при первой возможности». Жаль только, что товарищ Жуков не уточнил тогда, кто же конкретно овладеет этим мощным опорным пунктом? И кому решать эту ответственную проблему: представителю Генерального штаба, командующему фронтом, армией или всё-таки командиру дивизии генерал-майору П.М.Шафаренко? Вопрос, действительно, очень любопытный, даже интригующий. Но ответа на него в главе «На Сторожевском плацдарме» мы с вами так и не дождёмся. Следовательно, попробуем поинтересоваться по этому поводу в других источниках.

Но нам уже вполне достаточно того, что генерал Жуков обратил внимание на историю «Сторожевского плацдарма»: «Расскажите-ка, как вы захватили этот плацдарм? - Спросил он командира дивизии П.М.Шафаренко. - Очень сжато доложил я о методах подготовки в тылу, об операции по захвату плацдарма в августе и отражению контрудара противника в сентябре. Г.К. Жуков и К.С. Москаленко с интересом слушали , не перебивая.

- Да плацдарм имеет для нас первостепенное значение, - заметил Георгий Константинович …». Как видите, очень даже результативно повоевали за столь короткий промежуток времени воины 25-й гвардейской дивизии. Их подвиг Жуков отметил, но отметил устно и, скорее всего, забыл о своих словах, как и о ратном подвиге создателей и защитников плацдарма.

Во время визита и последующего итогового совещания с командным составом 25-й и других дивизий Георгий Константинович интересовался самым широким аспектом проблем, касающихся предстоящей далеко не частной операции на среднем Дону: «Неожиданно Г.К. Жуков обратился ко мне (П.М. Шафаренко. - Прим. А.Т.) с вопросом о том, что известно о настроениях противника. Я доложил ему, что на основе допроса пленных венгров можно сделать вывод о том, что настроение у солдат и офицеров плохое. Они не получили зимнего обмундирования. Кормят венгров хуже, чем немцев, и те считают их солдатами второго сорта (это неравноправие между немцами, с одной стороны, мадьярами, румынами, итальянцами и финнами, с другой, не ускользнуло от внимательных глаз и чутких ушей беженцев из Сторожевого, оказавшихся во вражескомтылу. - Прим. А.Т.). Они потрясены большими потерями в ходе захвата нами сторожевского плацдарма и последовавшего в сентябре контрудара. Кроме того, уже теперь, в условиях обороны, они несут большие потери от огня наших снайперов, которые буквально не дают им поднять головы. Особенно плохое настроени е у русин (а эти-то вояки, спрашивается, чего в России не видели? - Реплика моя. - А.Т.) Они давно не хотят воевать. - Думаю, - сказал я в заключение, - если по н им хорошо ударить, они побегут» . (Сноска 17 : На месте кратковремен ной ставки Г. К. Жук ова в сторожевском лесу возвели, наконец-то, памятную стелу, недалеко от которой - два братских захоронения. См. 3-й очерк цикла «Меня война солдатом не застала…» - Прим. А.Т .)

В стекла мощной оптики в самый, самый канун наступления в сторону зарывшихся в Сторожевом и на его окраинах мадьяр успеет посмотреть генерал-полковник А.М. Василевский, начальник Генерального штаба Красной Армии, прибывший поддержать боевой дух гвардейцев.

Но, пожалуй, самым последним из высших армейских чинов побывал на позициях 25-й дивизии заместитель командующего фронтом Р.Я.Малиновский. Он захотел познакомиться в её подразделениях с последними творческими достижениями бойцов и их командиров, которые были готовы к наступлению в сложных условиях многоснежной и морозной зимы, оттачивая ежедневно своё мастерство: «У выхода из леса западнее Титчихи я обратил внимание Малиновского на лыжную подготовку подразделений 81-го полка, выведенных в тыл для обучения. Шло ротное занятие. Невдалеке от нас в ст о рону Дона полетела зелёная ракета, и мы увидели ротную цепь на лыжах, гвардейцев в белых маскхалатах, идущих «в атаку». Они шли, взяв палки под левую руку и стреляя на ходу залпами из винтовок. На правом фланге роты воины тащили на лыжах два пулемёта Горюнова, поочерёдно открывая огонь и меняя позиции.

На уступе сзади и слева шёл расчёт 45- миллиметрового орудия, устроенного на специальных салазках. Артиллеристы, передвигали выкрашенную в белый цвет пушку, по обстановке развёртываясь для уничтожения огневых точек «противника». Бойцы очень быстро подошли к условному переднему краю и, одновременно бросив гранаты, рванулись вперёд. Родион Яковлевич с интересом наблюдал за ходом занятий.

- На лыжах вслед за броском гранат - такого я ещё не видел, - сказал он. - Но это очень здорово! … На «С торожевском плацдарме » стояла тишина».

Двадцать пятая гвардейская дивизия, которая станет уже после войны именоваться «Чапаевской », была окончательно подготовлена для решающего взятия «мощного опорного пункта врага», обосновавшегося в селе Первое Сторожевое.

Однако переменчивая фортуна войны на этот раз распорядилась по-своему. Дивизии генерала П.М. Шафаренко не суждено будет участвовать в последнем и решающем бою за наше село.

На штурм мощного вражеского опорного узла, каким было Сторожевое и его предместья, в начале января 1943 года бросят… особый штрафной батальон 141-й стрелковой дивизии Воронежского фронта.

Впрочем, не будем пока что опережать события. А вчитаемся в страницы недавно открытых архивов, проливающие объективный свет на умалчиваемые подробности, которые происходили на плацдарме и в селе Сторожевое 1-е в холодном январе сорок третьего года. А пока сделаем рабочий заголовок будущего очерка - продолжения:

«В тени «Сталинградской битвы».

Окончательное освобождение села Сторожевое …

штрафбатом».

Продолжаем тему Острогожско-россошанской наступательной операции. И снова Сторожевской плацдарм.
Я думаю, среди лиц интересующихся многие слышали о роще "Ореховой" - месте в своем роде легендарном.
Для тех же, кто не в курсе, или слышал, но забыл, напомню.

В полукилометре севернее современного села Урыв (Острогожский район Воронежской области) на возвышенности располагается роща, вернее даже небольшой лесок.
Еще мой дед, который родом был из тех мест, рассказывал, что боялись ходить в тот лесок еще в 60-х годах. Даже за дровами старались не соваться туда: часто подрывались. Бои за эту рощу были одними из самых кровавых на всем Сторожевском плацдарме.
Почему? Доходчивый ответ дает в своих мемуарах Всеволод Павлович Шиманский, офицер 116-й Александрийской Краснознаменной, ордена Суворова танковой бригады: "Потому что роща располагалась на господствующей высоте, недалеко от переднего края. Созданный там вражеский опорный пункт был узловым, и его захват подрывал всю оборону войск, противостоявших нам на сторожевском плацдарме. К тому же роща Ореховая находилась в стыке двух вражеских корпусов. И была, таким образом, слабым местом в обороне противника." (Шиманский В.П. "Позывные наших сердец"). От себя добавлю - восточнее рощи с севера на юг проходит глубокий овраг, с юга и запада - низины, что делает "Ореховую" почти неприступной крепостью. Севернее - высота 185,5, еще один сильный венгерский опорный пункт. Целью почти всех советских атак на данном направлении были высота 185,5 и "Ореховая". По сути они держали весь южный фланг плацдарма.

Венгерские позиции в районе Сторожевого

Если зайдете в этот лесок, то обнаружите, что весь он изрыт: восточная часть - почти одни траншеи, западная - жилые блиндажи и ходы сообщения. Многие поколения поисковиков и "копателей" просеивали здесь землю. Но она снова и снова отдаёт свидетельства событий, здесь происходивших. Году в 2007 при распашке примыкающего с юга к роще целинного участка, плуг трактора вывернул останки советского офицера. Мы опоздали буквально на сутки: кости и медальон собрал местный "чабан", о чем хвастливо и рассказал. На просьбу передать останки нам, сказал, что сам будет искать родню - они ему денег больше заплатят...

Во время планирования Острогожско-Россошанской наступательной операции разведка боем, проводимая в районе рощи частями 25-ой Гв. СД, была настолько успешной, что командование было вынуждено отдать приказ о полномасштабном наступлении, а противник был вынужден отступить и оставить "Ореховую". А еще о чень запомнилась история, которую рассказывала поисковикам жительница села Урыв (Сторожевской плацдарм). Во время атаки одному из советских солдат на бегу снарядом оторвало голову. При этом тело не потеряло равновесие и продолжало бежать до тех пор, пока не споткнулось о бруствер передней линии венгерских окопов, упав точно на венгерский пулеметный расчет. Венгерские солдаты в суеверном ужасе бросили пулемет. Ведь русские продолжают сражаться и без головы...